Кора отнеслась к этому спокойно, хоть и удивилась. Забрав отброшенное эльфом кольцо, она убрала его подальше и поинтересовалась, всё ли с остроухим в порядке. Тот в ответ лишь болезненно простонал, но на умирающего был не слишком похож. К тому же, практически сразу на дороге послышался топот копыт, и девушка увидела скачущую Мариссу.

Выслушав рассказ друидши, демонокровная помрачнела. В глазах её промелькнул блеск, означающий отнюдь не интерес, задор или что-то ещё, предвещающее немедленный призыв к действиям, а, наоборот, предостерегающее от этого.

Загрузившись в фургон, «соколы» двинулись в сторону деревушки, и, когда уже были на подъезде к ней, то увидели выскочившего на дорогу Орикса, призывно машущего руками. Демонокровная спешилась с коня, Кора позади неё остановила повозку, но с козел слезать не стала.

— Ребят, у нас тут, это… Рука! — воскликнул полуорк, когда «соколы» всей компанией оказались снаружи. На его крики и Роза, и Норико, и даже помятый Галантий выглянули посмотреть.

— Подожди, какая ещё рука? — покосилась на него демонокровная.

— Человеческая! — всё также пробасил он, а затем, выставив вперёд руку, продемонстрировал конечность, подобно экспонату.

— Фу-у-у! — тут же воскликнула Роза и убралась обратно в фургон. Ей показ находки был откровенно мерзок. Норико лишь поморщился, как, впрочем, и Галантий, даже несмотря на своё состояние, не упустивший возможность отвесить колкий комментарий.

— Ты же на рыбалку собирался. Неужели ничего лучше этого мусора не смог поймать?

— Если бы было что ловить… — процедил подошедший к ним Джэкар. Чейз же отправился уносить рыболовные снасти. — Всю реку испоганили, сволочи, — сплюнул он чуть в сторону.

— Кто именно? — поинтересовалась Марисса.

— Да паломники эти хреновы, — со злостью процедил он. — Я, вон, ему рассказывал. Стали в лагере старом осадном на плато. Еду попросили им приносить периодически. Серебро дают исправно, да хлопот от них многовато. Костры палили там так, что дымом всё затянуло. И смрад такой противный стоял, будто гниль жгли какую.

— Трупы сжигали… — обронил мысль Норико.

— Наши, что им мясо носили, говорили, мол испоганили они всё близ лагеря. Деревья повырубали, половину символами исцарапали своими треклятыми, траву повыдергали, что земля облысела аж… Ублюдки они, и ничего святого в них нет, — подытожил охотник.

— А что за символы? — уточнила демонокровная.

— Да мне-то покуда знать? — прорычал Джэкар. — Понятия не имею. Спираль какая-то, на «S» Энгширскую похожа, только исчёркана вся…

Расспросив охотника чуть подробнее, «соколы» выяснили, что паломники заняли давеча, как пару недель. Сначала их там было всего несколько человек, но после к ним подтянулась вся их братия. Правда, на церковников они не шибко были похожи. По крайней мере, первые — да, пусть и странные, нелюдимые. Но те хоть сколько-то монахов напоминали, а что после пришли, человек пятьдесят, скорее на отщепенцев каких-то походили, собранных по всяким канавам и прочим злачным местам.

Выслушав его и узнав, что двое охотников, Стефан и Хаджар, сейчас находятся в лесной хижине и сегодня понесут им дичь, наши герои поведали, что паломники, коих они кормят, являются отнюдь не простыми паломниками, а культистами, ответственными за погромы в Империи и сожжение Гриобриджа. Джэкар после этих слов моментально почернел лицом. Тень раздумий накрыла его, а затем он, не источая яркой злости или чего-то ещё, просто спокойно сказал:

— Если уж вы преследуете их, — «соколы» всё же поведали ему об их цели. — То покончите с ними раз и навсегда, чтобы эта дрянь больше никогда не появилась в наших землях.

***

К хижине охотников, стоящей где-то на отшибе в лесу, наши герои добрались на закате. Лошадей и повозку было решено оставить в деревне, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Уходя всё дальше по сужающейся тропинке, «соколы» видели, как заросли травы становятся всё гуще, кромка мха покрывает растущие всё ближе и ближе друг к другу деревья. Тем не менее, протоптанная дорожка хорошо просматривалась среди примятой травы, так что путь можно было найти достаточно легко.

Сама же хижина стояла чуть поодаль от тропы, но благодаря фонарю на крыльце выглядела довольно ярко на фоне сереющего леса. Несмотря на опускающийся сумрак, разглядеть её было не сложно. Вокруг было тихо. Из живности только насекомые, ползая, копошились в земле.

Сквозь отворённые ставни виднелся пустоватый интерьер. Ни о каком постоянном жилье здесь и речи не шло — исключительно крыша над головой. Из мебели внутри находились разве что потрёпанный стол и два стула. В остальной части комнатушки, разложенные и развешенные на крюках, лежали тушки животных и их шкуры. Разделка происходила снаружи. Окровавленный пень, служащий столом, воткнутый в него нож — вряд ли бы эти места посетил какой-нибудь случайный воришка, так что за вещи можно было не беспокоиться.