А я… я чувствовал, как темное существо внутри меня ликует. Каждый удар, каждая смерть приносили ему удовольствие. Мой меч пел песнь смерти, рассекая плоть и кости… Элемент, пусть и ослабленный ошейником, придавал ударам дополнительную силу.

Это был не бой — это была бойня. И где-то глубоко внутри я понимал, что наслаждаюсь каждым ее мгновением.

Потом мы стояли среди искромсанных тел, переводя дыхание после скоротечной бойни. Вся деревня полегла, кроме молодой женщины, которая, прижимая к себе детей, тихо плакала в стороне. Я протер окровавленное лезвие пучком сена и сунул меч в ножны, когда воздух вдруг прорезал свист.

Глухой удар, хлопок — звуки, которые не успел распознать мозг.

— А? — вырвалось у меня, когда я обернулся.

Картина, открывшаяся моим глазам, казалась нереальной: Барди, как ни в чем не бывало, вытирал свой меч об одежду Велькнута. Седовласый, с перерезанным горлом, пытался что-то сказать, но из раны хлестала кровь, заливая снег алым. Его пальцы бессильно царапали шею, словно пытались удержать утекающую жизнь. А еще через мгновение он рухнул, и снег жадно впитал его кровь.

Рука моя вновь метнулась к рукояти меча, но я не успел. Острая боль пронзила спину — удар был точным и профессиональным. Ноги подкосились, и я упал лицом в снег.

Успел заметить краем глаза, как Рурик оседает на землю — Айварс ударил его рукоятью меча по затылку.

— Не дергайся! — прошипел Айварс, защелкивая на моей шее еще один ошейник.

Я почувствовал, как магия внутри меня словно съеживается, подавленная его силой. Да еще и элемент перестал слушаться.

Барди тем временем скрутил Лилию. Девушка пыталась сопротивляться, но против опытного бойца у нее не было шансов.

— Ох и повеселимся мы с тобой! — его голос сочился похотью. — На всю жизнь запомнишь…

— Хватит болтать! — оборвал его Айварс, проверяя, крепко ли держится ошейник на моей шее.

— Вы все трупы, — процедил я сквозь зубы.

— Тише ты, маркиз… — Айварс рассмеялся, и в его смехе слышалось искреннее веселье. — Посмотришь, как твоя рабыня работает, а завтра с утра тебя уже заберут. Кто бы мог подумать, что за тебя назначена цена в двести тысяч золотом! Эх… Жаль только, что за живого.

Я повернул голову и увидел лежащего рядом Цаплю. Из живота у него текла кровь. Зря…

Меня грубо схватили за руки и поволокли обратно в сарай. От резкого движения в спине вспыхнула острая боль. Удар Айварса оказался профессиональным, лезвие прошло между ребер, задев какой-то нерв. От этого каждое движение отдавался новой вспышкой агонии, но я стиснул зубы, не желая доставлять этим ублюдкам удовольствие видеть мою боль.

Потом эти же двое схватили Рурика и закинули в сарай следом за мной. Старик все еще был без сознания после удара. Его седая голова безвольно моталась из стороны в сторону, а на виске виднелась набухающая гематома. Но дыхание его было ровным, и от осознания этого мне стало немного легче. Значит, жить будет… если вовремя оказать ему помощь.

Цапля… При взгляде на парня у меня внутри все сжалось. Его просто бросили в снег, как мешок с мусором, даже не потрудившись проверить, жив ли он еще. Кровь из раны в животе продолжала сочиться, превращая белый снег в багровое месиво. Я видел, как его грудь едва заметно вздымается. Парень еще дышал, цепляясь за жизнь.

— Этот все равно не жилец, — хохотнул Барди, с силой пнув Цаплю носком сапога в бок. — Пару часов промучается и сдохнет.

Его тоже подхватили за руки и за ноги и забросили к нам в сарай. После удара о землю тело парня пару раз перевернулось оставляя за собой шлейф крови.

От вида этого внутри меня что-то дрогнуло. Темное существо, живущее где-то в глубине сознания, зарычало, требуя крови. Оно жаждало разорвать этих тварей на части, растерзать их. Но два ошейника держали крепко — ни магии, ни элемента. Я чувствовал себя беспомощным. От этого внутри все клокотало.

«Убью! — крутилось у меня в голове снова и снова. — Убью, тварей!»

Ко мне и старику подошли. Надо же, какие заботливые ублюдки попались…

Но нет — нас швырнули на сено с такой силой, что я едва не потерял сознание от новой вспышки боли в спине. Успел заметить, как Айварс волочет упирающуюся Лилию в соседний дом.

Ее крики, полные ужаса и отчаяния, эхом отдавались в моей голове, и каждый из них был подобен удару кинжала в сердце. Я рванулся было следом, но путы держали крепко.

— Развлекайтесь! — с издевкой бросил Барди и захлопнул дверь. Засов лязгнул.

Как только шаги стихли, я осторожно подполз к Цапле, морщась от боли. Парень был без сознания, от потери крови его лицо белым, как снег, но он все еще дышал. Рана на животе выглядела скверно. Клинок вошел глубоко, явно задев внутренние органы. Без немедленной помощи у него нет шансов.