Я не хотел больше забывать, не хотел плыть по течению, надеясь на случай, и наслаждаться последствиями, вызванными страхом ошибиться. Жить хотел — это да. Любить и ненавидеть — тоже. А пустота всех этих прелестей лишена.

И свой выбор я уже сделал.

Часть I.

Со звоном стекла я вернулся в мир, в котором всё обстояло так, будто прошло не более пары секунд, в течение которых мы с липовым бароном пожимали друг другу руки.

Способность адекватно мыслить в пространстве души при столь сильном ускорении текущего там временного потока, безусловно, хороша, но и у неё есть минусы.

Например, я не мог испытывать на себе это ускорение дольше, чем двенадцать часов «там». Соответственно, весь мой разговор с новым знакомым вынужденно уложился в этот временной отрезок, к окончанию которого я примерно представлял себе положение внутри организации, её цели и способы достижения оных, а так же свою роль во всём этом.

Факт номер один — они знали, что я пришёл из иного мира, но не догадывались о том, что это моя третья жизнь, и я отнюдь не обычный человек, душе которого повезло провалиться в пространственный разлом.

Что до моих достижений, то Авалон, — так звали занявшую место барона сущность, — считал, что мне просто сильно везло, и потому решил протянуть мне руку помощи, покуда я не разочаровался во всём или вообще не помер, пытаясь сохранить темп своего развития.

Тем более, что моё присоединение к их организации было выгодно в плане замещения потерянного объекта и возможности прогрессирования без привлечения людей со стороны: уж что-что, а развиваться я могу и сам, были бы методы.

В остальном от меня действительно ничего не требовали, но я не обольщался по этому поводу: в момент, когда они захотят, чтобы я что-то сделал, мне, возможно, придётся принять их просьбу, ибо ни сейчас, ни через тот же десяток лет я не смогу тягаться с кем-то, чьи силы уже приближены к магу божественного ранга.

А таких людей среди иномирцев очень много, и не всегда их сила происходит от этого мира. Что-то они принесли с собой, как, например, поразительная власть Авалона во всех касающихся души аспектах. Он менял тела по мере их износа уже много лет, а конкретно в династии Волло он был главой рода в трёх поколениях, и, в будущем, так же займёт тело Адольфа, если ему не приглянётся кто-то другой.

Кому расскажешь, что в такой маленькой семье скрывается сущность такой силы — не поверят, зуб даю.

Ведь род Волло уже давно не рос, с, якобы, трудом поддерживая свои позиции в рейтинге фамилий Рилана…

— Буду рад пообщаться с вами в будущем, Джен.

— Взаимно, Золан. Адольф, пойдём.

— Но…

Авалон-Джен опустил широкую ладонь на плечо сына, и качнул головой:

— У вас ещё будет время, чтобы пообщаться. Сейчас же у нас есть другие дела.

— Да, отец…

Вот так сразу и не скажешь, но многие фамилии аристократов растили молодое поколение в строгости, до определённого момента требуя от тех беспрекословного подчинения приказам старших. Где-то от юных аристо требовалось просто дожить до совершеннолетия, где-то — перенять место предка, а где-то можно было обойтись и всего лишь достижениями, которые род посчитает достойными.

Но того факта, что под подобным давлением характер этих детей серьёзно менялся это не отменяет.

Авалон и Адольф вскорости удалились, и я, неспешно развернувшись и окинув взглядом немногочисленную публику, для которой мы с Авалоном и перешли на ты по его просьбе, подошёл к Гессе, мягко обняв её за плечи. Неподобающее поведение? Осуждающие взгляды? Плевать. Здесь я не дряхлый старик, а молодой юноша, ещё не скованный какой-то там уместностью.

На сердце было необычайно легко, и забивать голову лишними мыслями я не собирался.

Способ бороться с проклятьем Палача существует. И он уже у меня. Всё, что осталось — это поочерёдно зафиксировать часть своих воспоминаний, и первой на очереди стояла Гесса, да простит меня Волан.

— Поднимемся на обзорную площадку?

— Разве ты не планировал и дальше общаться со всеми желающими?

— Знаешь, какие планы никогда не подвергаются изменениям? — Спросил — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Те, которых нет. Во всех остальных случаях что-то обязательно поменяется.

— Тогда?..

— Да, я готов к разговору с Тайконом.

Тот, кто держал магический барьер над стенами города не за счёт своих сил, но благодаря накопленным за целый век жизни знаниям. Профессор академии и один из членов совета, предложивших мне должность младшего наставника также состоял и в гильдии магов, в течение двух сроков — большего и меньшего — выступая в роли её главы.

И этот человек выразил своё желание поговорить со мной на праздновании, предложив отыскать его после того, как меня оставит первая волна желающих выразить своё уважение дворян.