– Пожалуйста, ваш чай. – Элиза вежливо подала императору напиток.

– Какой приятный аромат, – удивленно заметил он. – Однажды мне удалось попробовать чай, который заваривал посол из империи Цин. Аромат точно такой же.

– Вы мне льстите, ваше величество.

Пригубив чай, император удивился еще сильнее.

– Восхитительно! Когда ты успела научиться так заваривать чай? Похоже, моим камергерам нужно взять у тебя несколько уроков, – похвалил он.

Чай выращивали в империи Цин, и, после того как он стал известен в других странах, ароматный напиток быстро завоевал популярность в среде аристократов. Знания о том, как следует заваривать разные виды чая, стали считаться признаком высокой культуры, и все благородные дамы империи принялись осваивать эту науку. Чем благовоспитаннее леди, тем более изысканный чай она может приготовить, а с мастерством Элизы едва ли мог сравниться кто-то в империи.

– Элиза сказала, что постигала эту науку втайне от всех. Каждый раз, когда пью заваренный дочерью чай, у меня и сознание проясняется, и усталость как рукой снимает, – продолжил хвастаться маркиз.

– Вы правы. Я тоже чувствую, как проходит усталость. Восхитительный чай. Вот бы мне каждый день такой пить… Завидую вам, маркиз.

Смущенная комплиментами, Элиза покачала головой.

– Вы слишком мне льстите, мне еще недостает умений.

– Неправда. Не скромничай, Элиза, – заверил ее довольный император. – Будешь ли ты заваривать мне такой чай, когда переедешь во дворец?

Лицо Элизы вмиг стало серьезным, ведь ей предстояло просить императора разорвать ее помолвку с наследным принцем.

– Я…

– За такой восхитительный чай я должен тебя наградить. Чего ты хочешь? Проси что угодно – все выполню. В конце-то концов, мы скоро станем одной семьей.

Император и правда смотрел на нее с такой добротой, будто она уже была частью его семьи. Элиза нервно сглотнула: «Надо сказать, пока не поздно».

Она сделала глубокий вдох и отважилась заговорить:

– Ваше величество, я и правда хотела кое о чем вас попросить.

– О чем же? Говори.

– На самом деле…

Ее прервал холодный голос, раздавшийся прямо за спиной и отозвавшийся болью в сердце:

– Простите за опоздание, отец.

Элиза помрачнела. Ее пронизал холод: невозможно забыть этот лишенный эмоций голос.

– Конечно, садись. – Император кивнул.

Этот человек имел непосредственное отношение к тому, о чем Элиза только что собиралась попросить.

– Ваше высочество…

Линден де Романов.

В прошлой жизни он был ее мужем. Это он поставил точку в ее жизни, отправив на гильотину. Теперь он смотрел на нее своими золотистыми глазами.

Золотые глаза были отличительной чертой императорской семьи.

Эти ясные глаза будто излучали холодный свет. Лицо, прекрасное, как у античной статуи, невольно притягивало взгляд и в то же время вызывало дрожь. Этот человек был настолько же холоден, насколько красив. Таким был Линден де Романов, наследный принц Бритийской империи, которого в будущем назовут мудрейшим правителем.

– Ваше высочество, вас приветствует Элиза де Клоранс.

Элиза была смущена его неожиданным появлением, но постаралась это скрыть. Принц лишь окинул ее равнодушным взглядом.

«Раньше мне так нравился его взгляд», – вспомнила Элиза. Она любила его вплоть до того момента, когда на ее шею рухнуло лезвие гильотины.

«И его холодный взгляд, и прекрасное лицо, и резкий голос…» Она любила в нем все.

«Но эта любовь не принесла мне ничего хорошего», – заключила она.

К сожалению, он-то ее совершенно не любил. И чем более явным это становилось, тем сильнее портился ее характер.

«Нужно прекратить это в самом начале», – подумала Элиза. При всем своем несносном характере изначально она не была человеком настолько ужасным, чтобы совершить столько преступлений. Такой ее сделала жизнь – жизнь с наследным принцем. Он был холоден с ней и никогда не отвечал на ее любовь взаимностью. И чем сильнее он от нее отдалялся, тем хуже становился характер Элизы. Любовь превратилась в одержимость, переходя все черты. В итоге она потеряла семью и оказалась на гильотине.

«Виной всему моя незрелость», – корила себя Элиза, вспоминая ужасные события прошлой жизни. Она действительно была очень незрелой. И вела себя как дура.

«Но теперь я почти ничего к нему не чувствую», – подумала она, отводя взгляд.

Все же с их последней встречи она прожила еще одну жизнь. В отличие от ее любви к семье, чувства к принцу успели остыть. Как бы она ни была им увлечена, тридцати лет хватило, чтобы от чувств не осталось и следа. Особенно если вспомнить катастрофу, в которую эти чувства вылились. Единственное, что Элиза испытала сейчас, – удивление от неожиданной встречи.

– Ты и правда опоздал, – сказал принцу император.