После разгрузки на всякий случай сложили несколько ящиков в командный центр, и совсем уж на край разобрали один между пятью командирами. Десяток суточных брикетов досталось и мне. Я даже несколько удивился, увидев в промасленной бумаге серые пластинки спрессованного аварийного пайка.

Такие даже в самые тяжёлое время войны в окопы не поставляли, как-то стеснялись и довозили нормальные, с консервами. А тут… насколько я помнил состав у этого «блюда» до безобразия простой — зерно, сахар и жир. Есть такое, особенно длительное время, категорически не рекомендовалось — вредно для здоровья.

— А воды у нас хватит, чтобы подобное запивать или хоть кашу варить? — не сдержав опасения, спросил я.

— Запасы питьевой воды у нас рассчитаны на тридцать ночей. С учётом системы фильтрации, естественно, — уточнил Филинов и, подойдя к стене, постучал носком сапога по железной пластине. — Это наша гордость, полная фильтрация нечистот, рассчитанная на двести человек. Фильтры и реагенты меняются перед каждым бедствием, как и остальные расходники.

— Ага. То есть гадили туда до этого многие десятки лет? — прокашлявшись решил уточнить я.

— Успокойтесь, естественно, всё вычищается и дезинфицируется.

— Ха! Видно городского, сельчане к этому привычные, — усмехнулся комендант. — Пока форт в режиме осады, но не отрезан от основной крепости водопровод у нас центральный. Можете не беспокоиться. А систему очистки мы используем только в самых крайних случаях, и то, для жидких отходов.

— Благодарю за разъяснение, — с плохо скрываемым облегчением выдохнул я. Нет, для выживания можно многое сделать, но если в этом нет крайней необходимости, от таких радикальных шагов я бы предпочёл воздержаться. И только спустя десяток секунд до меня дошёл смысл второй половины фразы.

— Сельчане постоянно используют очищенную воду?

— Да, одна из вынужденных мер — сокращённый цикл естественного круговорота воды в природе. Увы, у нас далеко не всегда есть возможность и время ждать пока вода испарится, а затем конденсируется в облаках и прольётся дождём. Всё, от животноводства до выращивания плодовых — на жёстком контроле. Больше половины населения употребляют в пищу упрощённые белковые формы.

— Он имеет ввиду насекомых и бактерии, — чуть наклонившись ко мне, с усмешкой прошептал Данила.

— Да, и в этом нет ничего зазорного. Если бы не дары родов Секачовых, Щукиных и Буйволовых, мы бы все питались исключительно пищей из насекомых. Ну или давно вымерли по естественным причинам, — строго проговорил Филинов, сверкнув очами. — Это просто одно из десятков сотен и тысяч испытаний, что выпали на долю человечества. Нет ничего что мы не могли бы преодолеть или к чему не могли бы приспособиться.

— Если споры окончены, предлагаю предоставить новому поколению защитников привилегию взгляда на последний закат перед Бедствием, — сказал комендант, отступив на шаг от опущенного перископа. — Незабываемое зрелище.

— Я уже не раз видел его со стены крепости, — отмахнулся Данила. — Так что уступаю очередь Старому, у него-то такое явно впервые.

— Спасибо, отказываться не стану, — ответил я, пожав плечами, и, подойдя к перископу, повернулся на юго-запад.

С первого взгляда становилось очевидно, почему это назвали границей сезона. Стена чёрных облаков поднималась до самого космоса, и казалось даже захлёстывала, надвигаясь на нас. Трепещущие фиолетовые молнии покрывали полгоризонта, бесшумно расчерчивая небо диковинной сетью вспышек. А затем, в один миг, граница рухнула.

Я понял это сразу, по тому, как плоские тучи вывалились наружу, опускаясь на город. Как задрожала земля и как тысячи сливающихся в сплошной рокот раскатов грома заполнили всё пространство.

Освободившиеся молнии взвились к небесам и земле, выжигая клочки леса, и чёрные тучи опустились на разрушенные многоэтажки. И почти сразу, всего через несколько десятков секунд, из туч начали выскакивать несметные полчища тварей.

Ползуны шли сплошным потоком грязно-серых тел, и только их горящие глаза, без отрыва смотрящие на город живых, мерцали во тьме. И хоть это зрелище и могло пронять до печёнки, меня куда больше беспокоило иное.

Мельтешащие перед правым глазом надписи, к которым я уже привык, наконец исчезли. А перед моим взором появилась новая.

«Соединение с сервером установлено, приготовьтесь к передаче данных».

Какая, к чёрту, передача данных? Это же катастрофа! У меня в мозгу сидит паразит технозомби, и он видел и фиксировал всё с момента заражения…

— Стоп! Отказать в доступе. Система, приказываю не передавать никаких данных серверу, — вслух выругался я.