Шрифт:
Расчувствовавшись, командор попытался даже высказать свою благодарности, но, видимо, таких слов в его лексиконе не нашлось, и в результате я услышал лишь невнятное мычание.
Дружески похлопав командора по железному плечу, даю знак Калиде, мол выводи нашего «друга».
Тот сразу же подхватил командора и твердо развернул его на выход. Я же, прикрыв дверь, оборачиваюсь к гостям.
— Рад видеть вас у себя, — надеваю на лицо широкую радушную улыбку, — если можно так сказать в моем положении!
Часть 2
Глава 5
Июнь 1258 года
Присаживаюсь к столу и, снимая с лица улыбку, останавливаю взгляд на худосочном госте.
— Кем вы приходитесь знаменитому Орландо Бонсиньори?
Мой вопрос на чистой латыни с акцентом уроженца Сиены застает его врасплох, и, потерявшись, он не сдерживает эмоции.
— Откуда вы?!.
Сеньор, явно, не ожидал услышать родной язык, а уж тем более такой осведомленности от дикаря и варвара с другого конца света.
С трудом, но он все же справляется с собой.
— Орландо — мой родной брат! — В его голосе в этот момент звучит искреннее почитание и восхищение старшим братом. — Я представляю в Любеке интересы его банка Гран Тавола.
«Это даже лучше, чем я ожидал! — Обрадованно восклицаю про себя. — Есть возможность заполучить в компаньоны один из крупнейших банков Европы этого времени!»
Ничем не выдавая своего удовлетворения, вновь одеваю на лицо лучезарную улыбку, но не тороплюсь начинать разговор, вынуждая гостей сделать первый ход.
Наконец, первым не выдерживает мордатый.
— Время позднее! И нам хотелось бы узнать, о каком предложении шла речь в вашем послании.
Перевожу взгляд с банкира на купца и вновь перехожу на немецкий.
— Дело в том, что я тут на досуге прикинул кое-какие цифры и был слегка удивлен. Получается, что весь доход ганзейского двора в городе Любек, включая операции банка, составляет всего лишь около десяти тысяч золотых флоринов в год.
Теперь они оба выглядят слегка обалдевшими. Дикарь не только говорит на латыни, но в довершении еще и считать умеет!
— Откуда у вас такие данные?! — Банкир растеряно переглянулся с купцом. — Они не совсем точны! И что значит «всего лишь»?! Десять тысяч флоринов огромная сумма…
По его наигранному возмущению я убеждаюсь в том, что расчет доходности операций Ганзы, что я представил когда-то в своей дипломной работе, оказался достаточно точным.
«Что-то господа слишком взвинчены, — быстро оцениваю состояние моих гостей, — томить их долго нельзя, могут перегореть! Пожалуй, пора заканчивать с прелюдией и переходить к сути!»
Молча пережидаю эмоции гостей, а затем выкладываю свой главный козырь.
— Ваши доходы — это, бесспорно, ваше дело, — перевожу взгляд с одного на другого, — просто я считаю, что вы могли бы иметь в десять, а может быть и в двадцать раз больше!
Теперь они оба ошарашенно уставились на меня. Вижу, что меньше всего мои гости ожидали разговора о прибыли. Им думалось, что я вновь начну агитировать за Конрадина, не понимая того, что они в этом вопросе мало что решают. Это территория, на которую они не заходят, да собственно и не хотят заходить. Им этот вопрос совершенно неинтересен, но отказать мне в открытую господа постеснялись. Рассчитывали терпеливо выслушать мои доводы, извиниться, и побыстрее откланяться. Таким был их настрой еще минуту назад, но моя последняя фраза все изменила. Банкир и торгаш готовы говорить о деньгах в любое время суток.
— В десять?! — Переспросил высушенный как мумия Джованни и сам же себе ответил. — Нет, это невозможно!
Ничуть не смутившись, я его поправляю.
— Я сказал минимум в десять!
Теперь уже возмутился и красномордый Франц Шульцгруммер.
— Не считайте нас за идиотов, мы торгуем на этом рынке уже много лет…
Резко перебиваю его, не давая закончить.
— Чем торгуете?! Селедкой?! Для торговли рыбой в Любеке и соседних городах — да, это предел!
Тут я передвигаю в центр стола стоящую с краю фарфоровую шкатулку.
— Я же предлагаю вам торговать вот этим! — Открыв крышку, выставляю на стол маленькие баночки с паприкой, корицей и гвоздикой. — И не в только в городах Ганзы, а по всей Европе!
Без слов наблюдаю за тем, как мои гости с интересом вытаскиваю притертые пробки и нюхают содержимое. С каждой секундой алчный интерес в их глазах разгорается все ярче и ярче. Я их не тороплю и даю им в полной мере осознать возможные цифры. По азартно расширенным зрачкам вижу, как щелкают в их головах невидимые костяшки счетов, и дожидаюсь, когда эти двое не только насчитают, но и уложат будущие барыши в свои виртуальные сундуки.