С этими словами я бросила нож. Толпа, молчавшая несколько мгновений, снова разразилась криками, но это были уже крики одобрения и радости. Кто-то подошёл и похлопал меня по плечу. Женщина, которая говорила про Вильгерна, протянула мне чистую тряпицу и улыбнулась с извиняющимся видом. Кивком поблагодарив её и вытерев кровь, я услышала, как Гриндельтракс возобновил прерванную речь:

— Все, кто атакует Скальный Дворец, оставайтесь здесь! Прочие, идите по домам! Ренью оставляю вам!

Молодая жрица с разочарованным видом покрутила в руках кинжал, но возражать не стала. Вскоре перед харчевней остался отряд из пятидесяти человек, включая Гринда; большинство — молодые и сильные мужчины с топорами в руках, но было и несколько женщин. Великан спустился с крыльца, подошёл ко мне и деловито поинтересовался:

— Во что превращать будете, Феолике? Надо же весь отряд разом отнести.

Я задумалась, оглядывая подобравшихся, снова насторожившихся лесных жителей.

— Однажды в сказке я читала про птицу, хранившую в своём гнезде ожерелье из янтарных слёз. Каждая из них таила в себе живые картинки, одну прекраснее другой… Ну, а здесь в каждой бусинке будет заключена чья-то жизнь. Правда, и крупной же птицей мне придётся стать, — усмехнулась я, — чтобы спокойно нести на своей шее ожерелье из пятидесяти кусочков янтаря!

Red Sun rising

Drown without inhaling

Within, the dark holds hard

Red Sun rising

Curtain falling

Higher than hope my cure lies

Солнце взошло, и сквозь туман его лучи, окрасившиеся в цвет крови, тянулись ко мне. В облике огромной призрачной совы с жёлтыми глазами я приземлилась недалеко от Скального Дворца. Аккуратно спустила ожерелье на землю. А затем, вернувшись в человеческую форму, торопливо сняла чары со всех янтарных бусинок. И вот перед Дворцом встал отряд из пятидесяти смельчаков во главе с великаном Гриндельтраксом, вооружённым молотом. Кто-то из выглянувших наружу иллюзорных слуг так и застыл на месте, не зная, как поступить. А Гринд объявил громоподобным голосом:

— Тольвейр, Пламя Богини! Выходи на бой! Мы ждём тебя, мы охотно сразимся с тобой!

Вскинув топоры, остальные поддержали Гринда воинственными криками, а потом запели молитву следом за ним. Не мешкая, я превратилась в муху, подобно тревожно жужжавшей рядом Линлейт. И вместе мы устремились к окошку под потолком комнаты, в которой я вечность тому назад примеряла драгоценности и мечтала о свадьбе. Услышав рык чёрного дракона, я заторопилась ещё сильнее…

— Только бы зала для жертвоприношений оказалась пуста! — прозвенела Линлейт, сохранявшая способность говорить и в облике мухи. Я понимала её опасения — там мог оказаться Грэйлек. Правда, мне самой казалось, что с ним легче справиться, нежели с Тольвейром.

Однако нас ждало кое-что другое, а именно, два пленника, неподвижно лежавших на полу у ритуальной чаши. Мгновенно став человеком, холодея от страха, что мы опоздали, я бросилась к Сигваре и Миэллену, склонилась над ними. Облегчение затопило меня волной, когда я услышала едва заметный шелест дыхания. Живы! Они были ещё живы! Слава пресвятым небесам!

Я попыталась распутать верёвки, связывавшие обоих драконов, но потерпела неудачу. Ни огонь, ни ритуальный нож, валявшийся неподалёку, словно его бросили впопыхах, не помогли.

— Напрасно стараешься, — раздался голос, окативший меня холодом. — Это зачарованные тёмной магией путы, Феолике.

Я медленно обернулась и увидела Тольвейра, стоявшего шагах в десяти от меня. Весь в чёрном, с непокорной прядью вьющихся волос, упавших ему на лоб, дракон выглядел, как обычно. И лишь присмотревшись, я заметила, как он побледнел и осунулся за то короткое время, что мы не виделись. Глаза Тольвейра странно блестели, и, переведя взгляд с меня на пленников, он хрипло рассмеялся.

— Знаешь, эти воспоминания… о них… о прошлой жизни… о тебе… они не оставляют меня. И являются всё чаще и чаще. Это безумие. Но я справлюсь… Что ты так смотришь, Феолике? К людишкам, которые орут снаружи, я послал твоего отца. Я был уверен, что вы явитесь освобождать Сигвару и Миэллена, — Тольвейр снова расхохотался. — О, святая наивность! Неужели ты и правда не подумала о таком варианте? Ладно ты, а жрица? Нет, не отвечай, всё и так ясно, — вдруг он нахмурился, оглядывая залу. — А где твоя подружка Линлейт?

Феи и правда нигде не было видно. Даже жужжания я не слышала.

— Тольвейр, — я поднялась на ноги и с мольбой посмотрела на него. — Может, ты всё-таки одумаешься? Мне бы не хотелось с тобой сражаться. Правда.

Теперь в его чёрных глазах читалась откровенная насмешка.

— Сражаться? Со мной? Феолике, да мне стоит пальцем шевельнуть, как ты упадёшь и начнёшь корчиться в агонии.

— Так шевельни, — я сделала шаг к нему. Меня всю трясло, но гнев и возмущение пересилили страх. — Давай! Убей меня! Наверное, Ти-Амата уже приказала тебе это сделать?