— А чёрный кот? — не унимался Седрик, пытаясь отвлечься хоть на что-то.

— А что ему сделается, если тут Страж был…

Есть.

Сплетающий нити всё это время стоял за нашими спинами и наблюдал. Седрик, обернувшись, глянул на него и выругался.

— Как жить? Пати? Как жить дальше? — а потом махнул рукой в досаде. — Ну да, ты белая, для тебя всё это легче прошло.

Я не стала доказывать Седрику, что он не прав.

— Жить, как жили, Седрик. Мы такие, какие есть, и иными не станем. Мы не люди, а значит, Ему нет дела до нас, пока мы не встанем у Него на пути.

— Ты сможешь? Жить, как жила… — задумавшись, спросил Седрик.

На меня нашло. Смогу ли я жить, как жила?

— Я розовая идиотка! Я всё могу! А тебе пора вспомнить, что ты Собачий Пастух и охрана нашего города. Шон! Отлипни от меня! Надо найти Эльвису и Фрешита! Вперед! Где все? Куда они подевались?

Седрик наклонил голову, словно пряча улыбку.

«Вот за это я тебя и люблю», — донеслась его мысль.

— Я спрятал всех, кроме вас троих, — произнес Отшельник, и я подпрыгнула на месте. Знала! Знала, что стоит за спиной, и всё равно…

— А нас почему не спрятал? — ляпнула я.

Отшельник проигнорировал дурацкий вопрос. Ну да, кто-то должен был отдуваться за всех, тот, кто принял власть на свои плечи.

— А Фрешита чего с нами нет? — не унималась я.

— Потому что я за него, — ответил Седрик. — Он испугался слишком сильно, и я прибрал его к рукам. Жаль, лишь на пару часов.

— Ты действительно был готов принести себя в жертву? — вдруг спросил Шон.

Седрик нахмурился и отмахнулся.

— Был да перестал.

— Вам некогда отдыхать. И праздновать победу ещё рано, — снова заговорил Сплетающий.

— И почему меня это не удивляет, — пробормотал Седрик.

— Вы должны разорить гнездо дотла, покуда в нём не завелся новый хозяин. А появиться он может очень скоро.

— Ты не мог бы изъясняться точнее, — ворчливо влезла я. — Опустошение делает меня ещё более тупой, чем обычно.

— К утру вам нужно быть в Детройте. Выжечь гнездо вампов и добить Гекатиду.

Седрик коротко рассмеялся.

— Я готов. Мы такие, какие есть, да, Пати? И иными нам не быть. А значит хорошая драка — это лучшее времяпрепровождение.

— Так где все? Куда ты их спрятал? — спросил Шон, думая об Эльвисе.

Сплетающий вдруг распахнул крылья, и за его спиной гурьбой повалились на пол оборотни и divinitas, испуганные и опустошённые.

— А где? Где этот… ангел? — раздались тихие и не очень вопросы.

Я позволила себе закрыть глаза и ненадолго провалиться в сон. У меня должен был остаться глубинный резерв, надо его высвободить.

Очнулась я на рассвете от того, что Шон аккуратно стравливал свой vis похоти мне в ладошку. Оказывается, меня успели доставить на нашу цветочную ферму, и как только взошло солнце, я ещё на слабых ногах побрела в оранжерею. Флерсы, встретили меня радостными криками и, обогреваемые Уту, объединившись в круг, дружно накачали меня vis.

Лиан, руководивший моим наполнением, потом тут же взялся за Кисс, неразборчиво горестно причитая над облезлой и ещё более недовольной, чем обычно, кошкой. Минут через двадцать благодаря объединённым усилиям крылатиков Кисс стала ещё пушистее и мордастее, чем была, и совершила пробный налет на спящего Тони. Пес горестно вздохнул и натянул одеяло на голову.

Жизнь возвращается в своё русло? Ещё нет.

Двор перед домом был запружен массивными внедорожниками, в них спали оборотни, Седрик, Фрешит и Арденте. В роскошном лимузине дремали в объятиях друг друга Отамнел и Ауэ. Венди отказала им всем в гостеприимстве и, позволив остаться на нашей земле, не пригласила в дом. Что ж, её можно понять, несколько месяцев назад я такую ораву нелюдей не пустила бы и на порог моего ресторана, не то, что в дом.

После впихнутого в меня Шоном и флерсами vis я ощущала себя надутым шариком, перетруженные ночью vis-центры и вены отказывались справляться с наполнением — малейший эмоциональный всплеск, и я растеряю силу. Шона подобные проблемы не мучили, похоже, он успел «побыть» с двумя-тремя людьми или оборотнями, и ему этого вполне хватило для хорошего самочувствия. Поскольку я не закрывала от него свои мысли, то он, узнав о моей проблеме, молча укутал меня в два одеяла и отнес в полосу хризантем, оставив там «приходить в себя». Он всё чаще и чаще ведет себя как старший брат, а меня это по-прежнему пугает и радует одновременно.

Без меня будили оборотней и divinitas, без меня они завтракали. А я сидела и размышляла о прошедшей ночи. К счастью, воспоминания об убийстве той полузмеи, вернее, о той бездне тьмы, что высосал из неё Убийца богов, поблекли, стали размытыми. Вообще, начало казаться, что все события этой ночи были не со мной, а кто-то красочно и в деталях пересказал мне их, вызвав липкий кошмарный сон. Который можно забыть… Очень хочется забыть. И чужой свет, и Голос, и страх Арденте, избежавшего гибели от моей руки… А главное, забыть, как чуть не убила всех, кто мне безраздельно верит, всех, для кого моё существование — светлое чудо. Хочется забыть о своей дурости. Но нельзя, дабы не повторить ошибку.