— Милая! — тотчас последовал окрик её мужа, — Оставь её. Я приказал.

— Хмф! — недовольно фыркнув, баронесса отошла назад. Скосила презрительный взгляд на вошедшую девочку, после чего зыркнула в сторону мужа, — Они становятся всё моложе. Скоро совсем на детей перейдёшь!

И, не дожидаясь ответа, удалилась с гордо поднятой головой. Ей тоже есть чем заняться!

Барон не стал на эту шпильку ничего отвечать — его жена имеет право высказывать своё недовольство. Всё-таки четверых детей ему родила. Но, к сожалению, её тело уже стареет и не может удовлетворить похоть пятидесятилетнего барона. Освещённая вода Церкви творит с мужской силой настоящие чудеса!

— Зайди. Сядь, — короткими приказами Берг усадил девочку на диванчик, что стоял в его кабинете, после чего присел рядом.

— Ты знаешь, зачем ты здесь?

— Нет, господин, — пробормотала, или даже скорей прошептала себе под нос девочка, вжавшись в диван. Она совсем недавно начала работать в усадьбе в качестве дворовой девки, и ещё многого не знала. Хоть и догадывалась.

Уже не раз она слышала слухи, от других девочек, постарше, что барон любит развлекаться с новенькими. Однако надеялась, что её минует чаша сия. Она жутко боялась быть лишённой чести, ибо воспитывалась родителями в строгости! Позор-то какой! Да и сама она безумно любила своего суженого, уже обещавшего взять её замуж, когда ей исполнится шестнадцать. И тут вдруг такое…! Её практически силой забрали у родичей, отправив работать на дворне баронской усадьбы. Приглянулась ненавистному управляющему.

— Ну что же ты, не стесняйся. Мы просто проведём время вместе к обоюдному удовольствию, — улыбнулся мужчина, уже покрывшийся сединой и морщинами, но всё ещё бывший весьма поджарым, — Хочешь, я подарю тебе новое платье? М?

Та лишь робко помотала головой.

— Нет? Может тогда медное колечко с жемчужиной?

Но та вновь ответила отказом, храня молчание.

— Хм… А, понял! Ты ведь любишь свою семью. Может тогда мне подарить им пару овец?

На это предложение девочка чуть задумалась, но тоже помотала головой. Никогда её отец не поймёт подобного обмена. Словно девка продажная будет выглядеть! И вся деревня будет об этом знать! Особенно её Миклаш… бедный Миклаш…

— Эх, опять по-хорошему не выходит, — посетовал барон. Поднялся с дивана, прошёлся туда-обратно на пару шагов, после чего с размаху отвесил девчонке звонкую пощёчину. Ту словно пушинку сдуло с дивана — сидела-то она на самом краешке. — Да как ты смеешь, безродная тварь, мне перечить?! Солед, заводи!

После его крика дверь отворилась, и внутрь втолкали юношу лет двенадцати, со следами побоев на лице и с завязанным ртом. Увидев сестру, тот сразу попытался дёрнуться и замычать, но ничего не вышло. Сзади его за плечо держал весьма здоровый воин свирепой наружности. Девочка сквозь боль и слёзы, слизывая кровь с разбитой губы, без проблем узнала в избитом юноше своего младшего брата.

— Или ты подчинишься, или ему прямо сейчас голову отрежут как барану!

— Нет… прошу вас… Господин, не надо! — до неё наконец дошёл весь ужас происходящего. И, заливаясь слезами, холопка начала раздеваться прямо перед всеми, стягивая со своего худенького тела грубое рубище, перетянутое пояском.

— Увести! — скомандовал барон, довольно ухмыляясь. Ничего не меняется в этом мире. Как и животные, эти твари понимают только силу!

— Элька, не делай этого! Не слушай его! Элька-а! — донёсся крик её младшего брата откуда-то из горницы. Но вскоре он полностью пропал, утонув в глубине коридоров.

Тем более, что его уже никто не слушал. Барон получил, что хотел — покорность. И он собирался насладиться ею вдоволь!

* * *

А вечером, расслабившись как следует, помывшись в тёплой воде и отужинав, Берг Хасельхоф сидел на террасе, любуясь закатом. Дела шли неплохо, и ему было чем гордиться. Вот только Курт что-то загулялся, а ведь он обещал управиться за два месяца.

— Надо будет ещё раз заглянуть к министру юстиций — занести подарок. А то что-то жандармы активизировались…

Так, размышляя о делах, он и просидел до самого заката, попивая полувековой виски из соседней империи. Пять золотых кун за бутылку! Словно за породистого жеребца! Но оно того стоило…

И он уже готовился отойти ко сну, когда вдруг взъерошенный, пыльный и мокрый от пота гонец ворвался в усадьбу.

— Гонец от постоялого двора на северном тракте, — вёл доклад глава его стражи, тысяцкий Тарас Кулик. Редкий пример, когда свирепость и сила могли вывести простого крестьянина сперва в успешные наёмники, а потом и дружинники барона.

— Это тот что старик Паркус держит?

— Угу, он самый.

— И что там такого случилось, что он лошадь чуть не загнал?

— Говорит, видели там утром барона Кёнинга. Того, что из рода был изгнан. Прибыл на карете, да с двумя сменными лошадьми. Ещё и с девицей какой-то. Устроил погром, подравшись с бандой Лешего, что там отдыхала. Может брешут, конечно, но в том, что это мальчишка из Кёнингов, гонец уверен. Тот сам представлялся своим титулом не один раз. Да и по внешности подхо… (!)