— Все развлекаетесь? Наставник Олирг.

Тронув Шаю за плечо, монах сделал ей знак подняться и, стараясь скрыть свое смущение, наставительно произнес:

— Предупреждать надо, что не одна явишься.

— А в расписание посмотреть на количество учеников, — отбила его выпад Дия. Её губы подрагивали и в глазах заплясали искорки магии, говорившие о хорошем настроении.

— Ты ж у нас вредина-одиночка. Кто ж знал, что такую компанию себе найдешь, — отмахнулся от нее мастер-наставник и, чинно развернувшись к Шайе, заявил: — Я мастер-наставник по Священному слову Олирг. Преподаю в этой Академии Святое Писание. А как зовут тебя, дитя?

— Шая Мелдок.

— Мелдок? Интересная фамилия.

— И чем же она интересна? — Дия с интересом глянула на подругу.

— Это древняя фамилия принадлежала генералу. Одному из первых воинов оказавших действенное сопротивление Проклятым.

— М-м. Так, может, Шая его потомок?

— Все возможно, Дия. Смотрю, ты так и не усмирила свое любопытство, — монах раскрыл объятья, и Дия тут же обняла его, пробурчав в рясу:

— Стремиться к познанию самого себя и окружающего нас мира — главная цель существования человека. Как все это делать без любопытства?

— Во как заговорила! — довольно хмыкнул монах, отступая от девушки и оглядывая ее с головы до ног.

— Ага, Книги умные читаю.

Монах усмехнулся и, положив руку на макушку девушки, выдохнул:

— Благословляю.

Светлая магия вуалью окутала Диару и впиталась в ее тело. Шая, понимая, что перед ней сотворили священное таинство, растерялась и неожиданно громко икнула. Закрыла себе рот, но икота не прекратилась.

— Простите. Я…

— Всё в порядке, кадет Мелдок. Я и Диара знакомы уже более семи лет. У нас порой очень фамильярные отношения, посему прошу понять нас и простить, если это вас задевает, — монах прошел к столику, взяв стакан наполнил его чистой водой из кувшина и протянул вновь икнувшей девушке.

— Нет, все в порядке. Просто Благословение. Его же…

— Делают, чтобы очистить тело и душу от пут, что могут наслать Проклятые, — спокойно произнес мастер, с улыбкой наблюдая за волнением девушки.

— Наставник, может, наставите Шаю на новый путь? — предложила Диара, надеясь, что, увлекшись беседой, наставник не вспомнит про тренировки голоса. — Она только из монастыря сбежала прямо в одежде послушницы. Наставница сказала, обратно её не примет.

— Случайно не из Белоснежного покрова?

— Да.

— Ну что ж, значит, сама судьба тебя к нам привела. Дия, бери рукописи и копируй каждую по двадцать семь раз.

— А если не хочу?

— Будешь сидеть рядом и слушать мои наставления на путь наш светлый и непреложный. А еще лучше займёшься тренировками по развитию голоса.

— Лучше я копии поделаю. Себе брать можно?

— Разумеется. Двадцать пять мне на первый курс, а остальные копии тебе и кадету Мелдок.

— А если у меня уже есть такой текст?

— Тогда двадцать шесть.

— А если…

— Как обычно.

— Хорошо.

— А что, как обычно? — не удержалась Шая, гадая, что же за задание дает Дие наставник.

— Я собираю священные тексты в первоначальном виде, — заметил наставник. — Но даже они не всегда бывают оригинальными. Диара обладает редкой чувствительностью к звукам гармонии священных слов и может точно сказать, где были изменения. Я дал ей разрешение, что если она наткнется на такое, то будет менять текст в оригинале и в копии.

— Вы так ей доверяете? — охнула Шая. — Это же…

Диара, улыбнувшись, спорить не стала, зная, что мастер сам решит, объяснять ли Шае такой момент. Сев за указанный стол, она подвинула к себе стопку священных текстов и улыбнулась. Такого у нее еще не было. Наставник же поманил Шаю за другой стол и, сев напротив девушки, положил перед ней два текста. Небольшие четверостишия говорили о свете, что внутри человека горит не от его силы, а от мыслей. И чем чище мысли, тем ярче свет.

— Знаешь, откуда это?

— Да. Это Святая Песня Предназначения. Высшие создания обращались через нее к людям, говоря, что, познав её смысл, они откроют в себе новые силы и знания.

— Пела ее?

— Да. Каждый год.

— И пела ты, этот вариант? — наставник Олирг указал на левый листок.

— Да. А вот на этом листке написано не совсем точно, — Шая рассмотрела второй текст. — Вроде смысл не изменился, но…

— Не точно… — хмыкнул монах и, глубоко вздохнув, запел.

С его губ сорвалось золотое марево священной силы, и Шая дышать перестала. Такое сияние было только у просветлённых. Людей, что заслужили право после смерти отправиться в мир Высших созданий. Их называли святыми. И такое увидеть у монаха она явно не ожидала.