– Нет, я же не бог. Чтобы найти лекарство, нужны десятилетия. Пойдем ко мне?

– Запросто. Конечно, пойдем, – ответила она.

Когда они вошли, то увидели двух здоровенных мордоворотов, рассевшихся на диване. Их растопыренные колени занимали все пространство – от одного валика до другого.

– Привет хозяину, – сказал один. – Женщина может уйти, мы будем говорить с тобой.

– Нам не о чем говорить, – ответил Гектор, – если только вы те, кто предлагал пятьдесят три процента.

– Не, мы не те, – сказал другой. – Тех мы уже уделали. Мы тебе дадим сорок процентов. Но с нами надежнее.

– О чем они говорят? – спросила Анна.

– Они хотят, чтобы я выращивал искусственные органы. Например, глаза.

– Нас больше интересуют пенисы, – уточнил один из громил, – еще надпочечники.

– Ты этим занимаешься?

– Нет.

– Тогда я не понимаю, о чем речь. Господа, вы можете идти, – сказала она.

Один из мордоворотов поднялся с дивана. Он был на голову выше Гектора.

– Бойкая девочка, – сказал он. – сейчас я буду ее тискать, вначале не очень больно, а ты в это время обсудишь с Пепенькой условия. Пепенька, объясни ему все подробно. Пусть человек поймет.

Пепенька тоже встал с дивана. Он был еще больше своего напарника.

– Ничего себе, – сказал Гектор, – Вам по сколько лет, мальчики?

– Двадцать один, – сказал Пепенька.

– Двадцать один, – откликнулся другой.

– Понятно, значит, модификанты.

Модификантами называли генетически модифицированных людей, которые родились еще до принятия первого кодекса о генетических преступлениях, то есть, двадцать, максимум двадцать три года назад. Раньше этого времени проблема казалась технически слишком сложной, поэтому не было ни одного модификанта старше двадцати трех. Собственно, именно массовое появление модификантов и привело к принятию первого кодекса. Модификантов в основном рождали для спортиных достижений и в основном, их родителями были экс-спортсмены, не добившиеся в жизни высоких результатов. К сожалению, модификантам запретили участоввать в общих спортивных состязаниях. Для них проводились отдельные пара-олимпийские игры, но это было несерьезно. Большинство из них работали в охране или подались в бандиты.

– Смотри, брат, ему уже понятно, – сказал Пепенька.

– Ничего, сейчас станет еще понятнее.

И в этот момент произошло нечто неожиданное. Пепенька заорал и упал, его клетчатая рубаха мгновенно окрасилась в цвет крови. Он отбивался руками от чего-то невидимого. Его брат отошел и стоял спиной к стене, с ужасом в глазах.

– Хватит, – приказал Гектор, – сюда.

Пепенька встал. У него была разорвала рука и кожа на груди.

– Мы поговорим позже, – сказал он. – Когда ты будешь без своего зверя.

– Этот зверь всегда со мной, – ответил Гектор, – и кроме него есть другие.

Хочешь, покажу?

Когда модификанты ушли, Анна осторожно погладила невидимую голову. Собака была довольно крупной, с короткой шерстью и жестко торчащими ушами. Анна не могла определить породу на ощупь.

– Невидимые собаки запрещены, – сказала она.

– Джек мой друг, я не мог его усыпить.

– Где ты его держишь?

– Раньше он жил на даче, там у меня большой участок; он сам охотился на кроликов и мышей. Теперь я держу его при себе, на всякий случай.

– Ты не боишься?

– Он уже старик, почти одиннадцать лет. Мы столько времени пробыли вместе, что, кажется, способны понимать мысли друг друга. Он совсем не злой и хорошо слушается.

– Ты говорил, что у тебя есть и другие звери?

– Разве говорил?

Модулятор мог управляться лишь одним человеком. Кресло тоже было одно. Но к устройству подключалось сразу несколько виртуальных шлемов, что делало его незаменимым при обучении. Шлем позволял наблюдать и общаться, но не вмешиваться в процесс.

– Я знаю, – сказала Анна в ответ на его объяснения. – У нас в институте такой был. Мы делали на нем простые работы, как вроде, переставить гены местами.

– Получалось?

– Нет. Обычно нет.

– Здесь нужен навык.

Он сел в кресло, а ее оставил на диване, за своей спиной.

– Где сейчас Джек? – спросила она.

– Не имею понятия. Он не только невидим, но и не слышен. Он привык маскироваться. Может быть, ты дотронешься до него, если протянешь руку.

– Не пугай меня.

– Он не страшен.

– Ты страшен. Я начинаю тебя бояться.

– Тогда включаемся.

Он активировал модулятор и сразу ушел в глубину. Он шел спокойно и уверенно, чуть быстрее, чем того требовало дело, может быть, желая произвести впечатление. И он произвел.

– Так быстро, что я не успеваю следить, – сказала она. – где мы?

– Внутри клетки. Вон там ядро.

– Почему оно бесцветно?

– Потому что только учебные препараты окрашивают. Это его естественный цвет. Но мы как раз подошли к пределу естественного цвета. Сейчас цвета будут моделироваться компьютером. Я опускаюсь еще на уровень.