Паучок-чесалка был изобретен еще в начале века. Он оказался такой удобной вещью, что просто непонятно, как прошлые поколения без него обходились. Он постоянно перемещался, улавливая тонкие электропотенциалы твоей кожи, и чесал своими лапками в том месте, где тебе хотелось. Он исполнял твое желание прежде, чем ты успевал подумать. Роботов-паучков изготавливали красивыми, как украшения. Впрочем они и были чем-то вроде украшений, полезных украшений. Они уже давно стали частью культуры. Влюбленные обменивались своими паучками, как раньше обменивались кольцами.

– Тебя не было целую неделю, – сказал Ник, – я так соскучился, что чуть не умер. И твой паучок по тебе соскучился.

– Ага. Давай его сюда, на ладошку.

– Что «ага»?

– Это значит, что я приняла к сведению. И что мне приятно. Я не скучала.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно. Нет, не отворачивайся, смотри мне в глаза. И положи сюда руку. Я была так занята, что не успевала скучать. А что ты делал?

– Ничего. Ходил на стадион. Только вчера закончился чемпионат безногих.

Говорят, что они специально ампутируют себе ноги, чтобы поставить спортивные протезы. Очень может быть, потому что никакие натуральные ноги не смогут бегать со скоростью пятьдесят километров в час. А они бегали.

– Бегали?

– Бегали, прыгали, играли в тушбол. А как ты? Было опасно?

– Нет. Или чуть-чуть. Папа ведь все рассчитал. Он умный. Если бы мы пошли раньше или позже, тогда было бы опасно. А так – не опаснее, чем прогулка перед сном.

Она выплюнула сиреневый комочек симулятора вкуса. Сегодня она пахла полынью и влажными осенними травами – изысканный запах, который нечасто встретишь.

Самыми модными запахами сейчас были запах свежести после грозы и запах сорванного одуванчика. Сегодня на ней было почти прозрачное платье и под ним только последняя модель потоотводящих трусиков. Ее руки играли красным летним шарфом – шарф, с системой термоконтроля, мог не только греть, но и охлаждать, и был незаменим в летнюю жару.

– Что вы привезли?

– Ззз-заразу, – прожужжала она. – Еще какую заразу. Хочешь надеть мой шарф? Ты будешь в нем похож на кролика.

– Я не надеваю женские вещи.

– Да? Не знаю, не знаю, сейчас многие мужчины балуются. Но это хорошо, что ты не надеваешь. Ну надень, пожалуйста, я тебя прошу. Если ты меня любишь, то наденешь.

– Не надо на меня давить.

– Ой-ой-ой! Ну и пожалуйста.

– Ты можешь быть серьезной? – спросил Ник.

– Могу, только зачем?

– Ну, чтобы чего-то достичь.

– Ну, я много хочу достичь. И достигну.

– Например?

– Серьезно?

– Серьезно.

– Если серьезно, то я чувствую, что должна сделать в жизни что-то важное.

Наверное, я для этого родилась. Ну не зря же я живу, на самом деле. Сколько я себя помню, я тружусь как пчелка, и что-то делаю, делаю и сначала я даже не знала, что я делаю. Я просто училась лучше всех, участвовала во всех кружках, никогда не отвлекалась на чепуху. Я расскажу тебе большой секрет, который еще никому не говорила. Я хочу победить смерть. Вот мы, например. Мы сидим здесь и разговариваем. И пока мы разговариваем, наши нервные клетки умирают и умирают. А потом их не останется совсем. А быстрее всего умирает знаешь что?

– Что? Волосы?

– Половая система, система размножения. Особенно у женщин. Какие-то тридцать или сорок лет и ты уже не женщина, просто старуха. И тебе ничего не нужно. Ты представляешь? Ты не представляешь. Но за тридцать лет можно же изобрести чо-нибудь. Когда-нибудь будут таблетки от старости и смерти. Мы живем в самое лучшее время.

– Почему?

– Потому что у нас есть шанс дождаться бессмертия. Когда я впервые увидела смерть, меня это так поразило, прямо как Будду. Он тоже этому удивлялся. Я не понимаю, зачем люди умирают. И не понимаю, зачем я должна умирать. Это как будто дедушка бог рисует что-то красивое-прекрасивое на листочке, а потом сожмякивает этот листочек и швыряет в огонь. Так не честно. Я хочу жить всегда. И всегда чувствовать твою руку, не убирай.

– Но есть вечная жизнь.

– На небе? Не нужна мне жизнь на небе. Я люблю жить здесь. Понимаешь ли.

Люблю. Вот если вместо тебя мне подсунут в сто раз более красивого, я его не возьму. Он мне не нужен. Я люблю тебя и люблю жить здесь. И всегда. И не хочу ничего другого. Ну это трудно, ты скажешь. Ни у кого не получалось. Если очень захотеть и очень стараться, то все получится. Я хочу и я буду стараться.

Я уже сейчас знаю биологию лучше взрослых. А буду знать лучше всех. И я придумаю таблетку от смерти, вот увидишь. Если только ее не придумает раньше меня дядя Гектор. Я с ним однажды разговаривала про это, он на самом деле такой умный, что просто страшно. И биологию он знает в сто раз лучше меня.