— В походную колонну! «Саранча», замыкаешь колонну, тебя особо касается, без нас в бой не лезь! Задолбал!

Под хохот луженых глоток, мы поплелись в арьергард.

Нет, когда бой — это не экспромт на адреналине, чтоб шашкой наголо, а подготовка, артудар вначале, потом, под прикрытием ТБШ спокойно заходишь на вражескую базу — это ведь совсем другое дело! Нам с дойчем даже пострелять не пришлось. Удивительное, знаете ли, производит впечатление. Фантастическое даже. Как за пирожным в кондитерскую зашел.

Вскоре наши силы встали перед разбитыми воротами центрального бункера.

— Коршунов, щит могёшь?

— Могу! Какой надо, динамический или статический?

— Динаму. Со мной пойдёшь, хорунжий и Филимонов вторая двойка, остальные — прикрытие.

Я отвязался от «Саранчи», слез, поприседал — ноги от длительного и не слишком удобного сидения затекли, а сейчас от нас зависела та самая точка в конфликте.

— Держи, — полковник бросил мне штурмовой пистолет. Забавная штука, от обычного отличалась огромной ёмкостью магазина. Аж на сто патронов. Повесив на левую динамический щит пошел вслед за полковником внутрь базы. Мы прижимались к правой стороне, Соколов с Филимоновым — к левой. Вначале были турели. Ну, это предсказуемо. Даже, сказал бы, банально.

От кого они тут защищаться пулемётами собирались? От тюрбанов? Так и у них маги имеются. Немного, но если есть, то такие, что «ой мама!». Видел я тут поле боя с местным ифритом. Песок на сотни метров стеклом стал. И оплавленные остовы италийских шагоходов. А ифрит живым ушёл. Сам, своими ногами. Да его и не преследовал никто, дурных нема. А ещё местные говорят, что где-то здесь, по пескам, ходят два шайтана, так там вообще труба. Слава Богу, им до простых людей дела нет.

Так что я просто держал динаму, пока у турели боезапас не закончился — и вперёд. Потом выломали пару дверей. Серьёзные такие двери, с гермозатворами. Но против лома, как говорится…

А потом была лаборатория. Совершенно цивилизованная — ну так франки ж, не хухры-мухры! Все эти реторты, колбы, что-то булькает — такое. И лаборанты, с совершенно бешеными глазами кидающиеся на щиты. И кто им доктор? А доктор, кстати, был. В последней каморке со стеклянными стенами. Стоял спокойно, с совершенно пустым взглядом за круглыми стёклами очков. И лишь когда Филя выбил стеклянную дверь, мы поняли что спокойствие это как мыльный пузырь — бах! — и лопнуло. С невнятным воплем он ткнул что-то на своём столе и истерически расхохотался.

— Слышь, Филя, крути живее этого яйцеголового, чего-то у меня очко жим-жим. Валим отсюда!

И бегом по коридорам…

А вот когда мы вышли наружу…

Я никогда не видел пустыню такой красивой. Розовые, плывущие барханы песка, Зелёное, в радужных прожилках небо. Шагоходы, струящиеся в мареве воздуха, выглядели сказочными богатырями и закованными в сталь исполинскими зверями. И под ногами — синяя-синяя трава.

Я мотнул головой. Морок не проходил, он наоборот, казалось, набирал силу и объём.

— Бля, Соколов, ты это видишь?

— Ага… красиво как… А где все остальные?

В ПОМРАЧЕНИИ СОЗНАНИЯ…

Из пустоты вышли полковник и Филимон, тащивший на плече яйцеголового. Это было до того неожиданно, что я чуть его не пристрелил.

— Ох ты ж!

А полковник-то, оказывается, умеет не материться! Интеллигент! А по внешнему виду и не скажешь — настоящий тёртый вояка!

— Заткнись, Коршунов!

Я что — это вслух сказал?!

— Виноват, ваше высокоблагородие!

— Что дальше делать будем? Соколов, ты свой «Святогор» видишь?

— Я его справа от входа оставил. Теперь там берёзы наросли… ничего не понимаю.

Берёзы?.. Справа от пещеры был высоченный камень.

— Коршунов, заткнись я сказ… что? Камень говоришь? Пошли к нему, медленно.

— Кар!!! — огромная черная птица проковыляла к камню и исчезла, а камень поплыл маревом и, внезапно шагнув, превратился в знакомый силуэт «Святогора».

— Грузим его! И сами, это… Ребята, мы кажись, надышались чего-то. Осторожнее!

Зыбкая дымка мигнула и соткалась в «Саранчу».

— Герр Коршунов, что с вами?

— Ты кто, ядрёна колупайка?! А-а-а! — я тряхнул головой. Это ж мой дойч. Вот же напугал, гад! — Помоги нам, Хаген, как тебя там, фон чего-то, мы кажись чего-то ядовитого хапнули. — Я уставился в небо, где сейчас, неторопливо помахивая лапами… или ногами? Лапы же — это, вроде пушистое?.. В общем, неторопливо помахивая конечностями, летели красивым клином крупные крокодилы. И было это так красиво, что я на некоторое время замер, наблюдая их синхронные махи.