— Давай, не пуха тебе!

— Пасиба!

Опираться на Хагена я перестал уже около входа, не калека же, в самом деле. Да и вообще, казак я или погулять вышел? Доковылял до кабинета атамана, но к нему не пустили. Ординарец прям грудью на амбразуру лёг, и не в какую. Иди, говорит в расположение, надо будет — вызовут.

— Так, — говорю, — уже вызвали. Пришёл вот.

Пока спорили, дверь кабинета распахнулась и появился атаман в сопровождении высокого усатого мужчины в офицерском мундире, без знаков отличия. Только я решил доложиться…

— А вот, кстати, и он — Коршунов! — радостно скалясь, заявил атаман и ткнул в меня пальцем. Невежливо ткнул, кстати.

— Так-так, Коршунов, значит? Ну-ка, повернись, дай на тебя посмотреть…

А не охренели ли вы все тут?

— Я вам, милсдарь, не девка, чтоб меня в кругаля разглядывать. А старший вахмистр Русского Экспедиционного корпуса!

Незнакомец вытаращил глаза, и, ткнув атамана в бок, заржал:

— А молодец! Казак! Мне нравится! — и, хлопнув меня по плечу, ушёл.

Увидев, что за незнакомцем закрылась дверь, атаман схватил меня за локоть и отволок к окну.

— Ты совсем берега попутал, Коршунов? Что, весь в медалях, Соколова спас, думаешь, Бога за бороду ухватил? Ты кому хамишь, мерзавец?

— Ваше высокопревосходительство, да кто это вообще? Ни погон, ни различий… Я что, каждому штатскому кланяться должен?

— Ты реально не знаешь, или придуриваешься?

— Ваше высокопревосходительство, Сергей Семёнович, отец родной, вот сейчас обидно было, да! Я когда кому врал-то?! Ну-у… если б только разыграть шутейно, так потом же извинялся первый.

— Великий князь Кирилл это! Приехал детей в столицу забрать.

— Детей?.. — шёпотом поразился я.

— А то ты не слышал ещё? Вся база уже на ушах стоит, разве что собаки новости не обсуждают — и тут ты, непросвещённый спаситель, на мою голову… — атаман встряхнулся, словно удивляясь: чего это он со мной тут беседы беседует, когда у него там такой важный гость, и добавил строгости в голос: — Так! Идёшь к себе, весь день отдраиваешь «Саранчу» и занимаешься вообще приведением всего, что тебя касается, в порядок. Я с тебя ещё спрошу за то, что ты без медицинского разрешения в бой полез! Аника-воин! Завтра с утра чтоб вместе со своим дойчем были готовы!

— К чему готовы-то, ваше высокопревосходительство?

— Да ко всему! — заорал он. — Всё! К себе в расположение шагом марш!

— Есть!

Чётко, по-строевому развернулся и пошагал. На входе вцепился в поджидающего меня Хагена:

— Так! Дойч! Ты про детей Великого князя что-нибудь слышал?

Тут нас чуть не снёс очередной посыльный с вытаращенными глазами, и мы почли за лучшее убраться в сторону, за палатку канцелярии, в которой стоял страшно деловой гул.

— Так что там дети?

— Слышал мельком. Дочь и сын.

— Даже так?

— Да. Дочь, насколько я понял — Анна Кирилловна, которая была приставлена к вам сестрой милосердия.

— Ядрёна колупайка! Так вот что Соколов говорил, чтоб я ей глазки не строил! — и тут до меня дошёл следующий факт. — Погоди-ка! Раз он знал, что Анечка — княжна, то он сам или из приближённых, или её братец и есть!

— Так точно, именно так. Иван Соколов есть Великий князь Иван Кириллович, сын Великого князя Кирилла Фёдоровича.

Охренеть!

Фон Ярроу некоторое время смотрел на мой обалделый вид, ничего не дождался и осторожно (полагаю, опасаясь травмировать мою и так неустойчивую после вчерашнего психику) продолжил:

— Есть ещё новость. Завтра награждение, но это как будто пока секрет.

— Ясно море! Дальше.

— Дальше есть несколько расплывчатые данные, что вас в числе четырёх особо отличившихся хотят куда-то направить для обучения. Это поощрение и большой почёт. Поздравляю!

— Какого на хрен «поздравляю»? У меня жена через два месяца рожать будет, на отпуск надеялся, хоть повидать её съездить, а теперь как?

— Это уже не ко мне.

— Да это ясно, что не к тебе…

А дальше мы драили «Саранчу», укорачивали до положенной по уставу длины чехол, подновляли камуфляж. Вообще, я подумал, что неизвестно: пошлют ещё в бой или нет, поэтому, пока возможности базы позволяют и казна платит, прогнал шагоход через все возможные тесты, заменил все жидкости и расходники. И даже генератор подгоревший успел поменять. Уханькались, конечно, как чушки. И в краске, и в масле, зато «Саранча» просто сверкала.