Именно в этот момент она и появилась. Прямо перед разбитой машиной, словно шагнула из зыбкой границы между мирами.

Не ангел, скорее, девушка, юная и невесомая, словно сотканная из сумерек и лунного света. Длинные, иссиня-черные волосы, заплетенные в тяжелую косу, ниспадали до самой земли. Ее лицо казалось почти бескровным, фарфорово-бледным, но на нем горели огромные, раскосые, почти миндалевидные глаза. Они были темнее самой глубокой ночи, и в них плескалась неземная, всепонимающая печаль. Одетая в простое восточное платье цвета слоновой кости, она казалась нереальной, видением, пришедшим из древней легенды.

— Тебе не нужно терять ее, — прозвучал голос, тихий и мелодичный, словно перезвон хрустальных колокольчиков.

Я поднял голову, не в силах вымолвить ни слова. Страх боролся с надеждой, разрывая меня на части.

— Я могу помочь… — продолжала она, и голос ее, казалось, вибрировал в самом воздухе, заставляя дрожать струны души. — Но за все приходится платить.

— Кто вы? — прохрипел я, не выпуская Алису из рук. — Что происходит?

— Я уже сказала. — Девушка сделала шаг ко мне, и меня пронзил холодок, словно от ледяного прикосновения. — Я могу помочь. Но ты должен мне довериться.

Кто она? Ангел? Без крыльев, но с восточным разрезом глаз. Существо неземной красоты и скорби. Ее глаза сияли древней мудростью и бесконечной печалью. Она видела не только искалеченный металл и мою разбитую душу, она видела нити моей судьбы.

— Я могу вернуть ее к жизни, — произнесла она, и ее голос словно отозвался эхом в самом сердце моей души. — Но цена будет высока. Жизнь за жизнь. Твоя жизнь — в обмен на ее.

— Отпусти ее, — произнесла она, и голос ее был мягок, как дуновение летнего ветра.

— Нет! — закричал я, прижимая Алису к себе еще сильнее. — Не отдам!

— Я не причиню ей вреда, — повторила она, и в ее глазах читалось сочувствие, древнее, как мир. — Положи ее на землю и подойди ко мне.

Я посмотрел на Алису. Ее лицо было белым, словно воск, но она дышала. Дышала! Еле-еле, но дышала. Сомнительно, что это дыхание будет продолжительным. И в этот момент я понял, что готов отдать свою душу, лишь бы услышать этот хрупкий звук. Готов на все. Абсолютно на все, чтобы спасти ее.

Сомнения? Нет. Не было ни единого мгновения, когда бы я позволил себе усомниться в правильности и необходимости этого выбора. Торг? Как торговаться с самой судьбой? Смертью? Моя жизнь стоила сейчас не дороже пылинки на обочине дороги, если в обмен я мог вернуть ей жизнь.

— Да, — выдохнул я, и это слово очистило меня от боли, от страха, от отчаяния.

Я отдавал все, что у меня было, все, чем я был, ради нее.

Медленно, словно во сне, я опустил Алису на траву у обочины. Наклонился, вдохнул аромат ее волос, стараясь запомнить этот запах навсегда. Провел рукой по ее волосам, шепча слова, которые она уже не могла услышать. А потом, не оборачиваясь, подошел к девушке. Или ангелу. Не знаю, кто она, но, если есть хотя бы микроскопический шанс вернуть Алису к жизни — мне все равно, кто это сделает.

Она коснулась моего плеча. Ее прикосновение было неожиданно теплым, и мир вокруг нас задрожал, расплываясь в вихре красок и звуков. Я чувствовал, как меня затягивает в какую-то воронку, как в детстве на карусели, которая, казалось, не остановится никогда.

— Смотри! — раздался рядом голос девушки.

И тогда я увидел это. Прямо перед нами, словно на огромном экране, возникла та самая дорога, тот самый поворот. Я видел себя за рулем, слышал смех Алисы с заднего сиденья. Видел, как из-за поворота появляется фура…

— Нет! — застонал я, пытаясь закрыть лицо руками, но они словно налились свинцом. — Остановите это!

Но все повторилось. Удар. Скрежет металла. Крик Алисы, обрывающийся на полуслове. Только на этот раз я видел все со стороны. Видел, как машину крутит на дороге.

Мир вокруг задрожал, подчиняясь волшебству ангела. Время свернулось в тугой клубок, стирая последние страшные минуты. И вот я снова вижу ее улыбку в зеркале салона, слышу ее смех.

Снова повторилась авария, но в этот раз дочь выжила. Я краешком глаз смотрел на переломанное тело водителя. На себя.

Но, главное, выжила дочь. Сквозь слезы, размывающие реальность, я видел, как ее, живую и невредимую, несут на руках неравнодушные свидетели аварии. Люди вызывали скорую помощь.

— Папа! Папочка! — кричала Алиса, вырываясь из чужих рук, чтобы броситься ко мне, к водительскому месту.

Я мог только смотреть со стороны, не в силах пошевелиться, чувствуя, как каждый ее зов отзывается сладкой болью в моем сердце.

К разбитой машине уже спешили люди. Они достали Алису — живую, невредимую — она плакала, звала отца. Мой взгляд был прикован к моему телу, распростертому на асфальте, как к фотографии в семейном альбоме, которая больше не имеет отношения к настоящему. Алиса пыталась добраться до меня, ее маленькие пальчики тянулись к моей руке, но ее уводили прочь.