Парцифаль положил руку на эфес меча и медленно, делая ударение на каждом слове, произнёс:

— Он — это я, а я — это он. Моя душа за его душу. Мы единое целое и мой знак рода — его знак. Пропустишь ли ты меня, хранитель Тёмного леса?

Рах утробно зарычал и положил вторую руку на рукоять меча.

— Нет! — злобно ответил он. — Глупец, ты сейчас впустую произнёс клятву единения и взвалил на свои плечи жизнь какого-то сосунка. Законы твоего мира здесь не действуют. Есть только Кодекс!

— Сэр Локмер, Кодекс давно уже умер в твоем погибшем сердце. Всё, что осталось — лишь твои бесчеловечные трактовки. Но, даже если так, то судного поединка ты отменить не сможешь! — твердо произнёс Парцифаль, доставая из ножен Калибурн.

Громогласный смех Раха Локмера разнесся под сводами Тёмного леса.

— И в чем же ты обвиняешь меня, сэр Парцифаль?

— Перед лицом Безначального я утверждаю, что ты только что нарушил Кодекс, отвергнув клятву единения, произнесенную от чистого сердца. Ибо написано: «Не отвергай сердца чистого и не переступай через клятву его.»

— Ты лжёшь, человечишка! — яростно воскликнул Рах. — Корыстна клятва твоя и для твоих же интересов использована. Нет в ней ни чистоты, ни самоотверженности!

Парцифаль гневно сверкнул глазами на Локмера.

— А теперь ты меня ещё и оскорбил, сэр Локмер. А значит это будет и поединок чести. И пусть Безначальный нас рассудит! — Парцифаль взял меч наизготовку и встал в боевую позицию.

— Ты же знаешь, что меня невозможно убить. Теперь ты обречён, смертный! — Рах поднял над головой гигантский меч и шагнул к Парцифалю.

— Сэру Мервену ты говорил то же самое. — Парцифаль парировал первый удар и, проскользнув под правой рукой гиганта, нанес ему рассекающий удар по правому бедру. — Помнишь, чем это закончилось?

Калибурн вошёл в доспех, как нож в масло и по черным поножам великана потекли алые струи крови.

Рах яростно зарычал и с размаху ударил мечом по тому месту, где только что стоял Парцифаль. Но рыцаря там уже не было. Он молниеносно двигался вокруг неповоротливого исполина, изматывая его и нанося удар за ударом. Обычный человек давно упал бы замертво от тех страшных ран, которые наносил Калибурн, но в случае с Локмером создавалось впечатление, что порезы на его теле мгновенно затягиваются, не причиняя ему особого вреда.

Этот танец смерти продолжался уже больше получаса. Было видно, что Парцифаль начинает выбиваться из сил. Движения его становились медленными, дыхание — сбивчивым и натужным. Он стал пропускать удары и пятиться назад под натиском стража Тёмного леса. И вот уже левая рука его безвольно обвисла, а латы обагрились кровью. Парцифаль перестал атаковать, а лишь, отступая всё дальше, из последних сил парировал удары противника.

Витька с замиранием сердца следил за смертельным поединком. Когда стало ясно, что Парцифаль начинает проигрывать, он подкрался к Василисе и тихо зашептал:

— Помогите ему, пожалуйста! Вы же видите, великан сейчас его убьет.

— Нельзя вмешиваться в судный поединок. Наказание — смерть! — в голосе царевны звучало отчаяние. — Слушай меня внимательно, Виктор. Если Парцифаль проиграет, беги без оглядки в дверь, которую я показала. Это твой единственный шанс выжить. За меня не беспокойся. Локмер меня не тронет.

И действительно — поединок неумолимо подходил к своему трагическому финалу. Рах Локмер, почувствовав своё превосходство, стал бить реже, но с издёвкой, норовя причинить как можно больше боли и оттягивая неизбежное, словно бы играя напоследок со своей жертвой. Парцифаль пару раз оступался, падал и из последних сил вставал, поднимая меч перед ожидающим его Локмером. Но вот он в очередной раз упал и так и остался лежать. Локмер навис над ним своей огромной тушей и отбросил ногой Калибурн. Меч с лязгом отлетел к подножию большого дуба. Великан припал на одно колено, придавив к земле здоровую руку рыцаря и, наклонившись поближе к нему, прошептал:

— Сэр Парцифаль, тебе далеко до Мервена. Ты слишком честен и предсказуем. — И великан громко и издевательски захохотал.

Но тут вдруг за спиной Локмера раздался дрожащий мальчишеский голосок:

— Отпусти его сейчас же!

Рах обернулся и увидел Витьку, сжимающего трясущимися руками меч короля Аркатура. Он стоял на широко расставленных тоненьких ножках, держал перед собой Калибурн и исподлобья смотрел на великана. Глаза Локмера сверкнули недобрым красным блеском, и он хотел, было, встать и броситься на маленького смельчака, но услышал хриплый оклик Парцифаля:

— Рах!

Гигант резко обернулся, но было уже поздно: Парцифаль левой рукой, которая неожиданно оказалась такой же здоровой, как и правая, выхватил висящий на поясе Локмера кинжал и со всего размаху вонзил его великану в глаз через смотровую щель шлема. В тот же миг исполин, как подкошенный, рухнул на землю рядом с Парцифалем и затих.

— Не такой уж я и предсказуемый, Локмер, — процедил сквозь зубы рыцарь круглого стола и обессилено отполз к стволу ближайшего дерева.

В следующий миг к Парцифалю подскочила Василиса и начала стаскивать с рыцаря покорёженные латы.