– И какой в этом интерес у врача? – озадачился я, но тут же предположил: – Хочет куш за посредничество срубить?

– Должно быть так. Тебе б теперь только до смотрин дотянуть…

Черти драные! Приказ «ниц!» меня и вправду едва не доконал. Нет, за медицинской помощью больше не обращался, но от ушибов ломило всё тело, по утрам едва вставал и до гимнастической разминки проворством напоминал дряхлого старца.

Впрочем, когда завершился круг и пришло время служить учебным пособием в отработке нового приказа, меня это обстоятельство нисколько не порадовало. В аудиторию зашёл настороженным и собранным, просто не знал, чего ждать. Наставлял неофитов на сей раз какой-то новый преподаватель, этот тип себя пространными лекциями утруждать не стал и скомандовал:

– Начали!

Очерёдность была распределена заранее, из-за крайней парты в первом ряду тотчас поднялся конопатый парнишка. Он резким движением нацелил на меня руку и вдруг едва ли не взвизгнул:

– Замри!

Я так изумился, что даже на Зарубу обернулся. Тот закатил глаза и скомандовал:

– Иди!

И я бы пошёл, да только отнялись ноги. Стоять стоял – шагнуть вперёд не мог. Я их попросту не чувствовал.

Парнишка радостно заулыбался, и тут же получил от наставника по голове указкой.

– Чего лыбишься, бестолочь? – заорал тот и указал на меня. – Он башкой вертит и разговаривает! Я этому вас учил?!

– Но…

Уж лучше бы малец промолчал. Последовал новый удар, и меня отпустило, наваждение схлынуло. Я прошёлся, присел, подпрыгнул. Тело слушалось, как и прежде.

Вот только стоило бы не впустую время тратить, а готовиться к новой атаке, потому как второй неофит не стал драть глотку и бросил «замри!» с какой-то даже ленцой, но только после этого меня разбил самый настоящий паралич.

Ни вздохнуть, ни пошевелиться. Слова вымолвить не могу! Моргнуть и то не получается!

– Держи! – распорядился наставник и перевернул песочные часы.

Вроде бы – обычные. Вроде бы – на минуту.

Если так, то не страшно. За минуту не задохнусь.

Ну да – дышать тоже не получалось. При этом совершенно точно меня не опутывало никакое чужое воздействие, просто утратил контроль над телом, только и всего. За спиной раздражённо засопел Заруба, вскоре он не выдержал и негромко прошипел:

– Сопротивляйся, дурень!

Сопротивляться? Это как ещё? Да что тут можно сделать-то?

Стало не хватать воздуха, а ещё начали сыпать шуточками неофиты. И то, и другое было одинаково неприятно, и то, и другое откровенно взбесило.

Я обратился к небесной силе и втянул её в себя, намереваясь отгородиться приказом отторжения, но замешкался, не понимая толком, что именно должен отразить. Внешнего давления не было, а вот внутри… К удивлению своему, я обнаружил, что моя аура потеряла равномерную оранжевую окраску и местами казалась куда насыщенней и плотней обычного. Надавил на одно из таких пятен, и то поддалось, начало расползаться, а я вдруг сипло втянул в себя воздух.

Да! Сработало!

– Незачёт! – объявил наставник и вызвал следующего воспитанника.

На сей раз я прогнал по телу волну небесной силы, и меня скрючило так, что едва хребет штопором не закрутился, а вот дальше приноровился выталкивать из себя все обездвиживающие щупальца разом. Стягивал энергию к солнечному сплетению и уже оттуда разгонял её, сметая вкрапления чужой воли. Затем и вовсе стал от неё закрываться.

– Видите! – ткнул в меня указкой наставник. – Ваши слабосильные приказы способен перебороть даже полный профан в тайных искусствах! И уж будьте уверены, простецы со спящим талантом парализовать себя тоже не дадут! Тренируйтесь, тупицы!

Впрочем, не скажу, будто служить учебным пособием для отработки обездвиживающего приказа было так уж легко и приятно. Довелось мне и биться в корчах, когда проигрывал противостояние в контроле над собственным телом, и сознание терять после атак некоторых очень уж поднаторевших в такого рода воздействиях неофитов. Иной раз чужая воля оказывалась чересчур цепкой, её из своей ауры приходилось буквально вымарывать.

А возвращался в камеру и упражнялся, упражнялся и упражнялся. Особой надежды на врача не было, ставку я по-прежнему делал на побег и потому раз за разом шибал ударным приказом по замку. Едва ли начал попадать по нему так уж чаще, зато теперь, прежде чем сбивала с ног отдача, успевал врезать и с правой руки, и с левой.

Впрочем, это достижение было не из тех, коими стоило бы гордиться. Драный замок ни разу не звякнул, не шелохнулся!

Ну а дальше за меня взялся Заруба. Я-то наивно полагал лысого дядьку простым надзирателем, а он оказался полноценным наставником и обучал приютских воспитанников технике ударного приказа. Выяснилось это, когда меня впервые вывели во двор, в одном из углов которого обнаружилась засыпанная речным песком площадка.

– Ну-ка, бестолочи, как нужно бить? – спросил там Заруба у пятёрки неофитов: