Император отвел взгляд.

А я никак не мог разгадать его намерения, оставаясь в полном неведении, что за игру он вел.

Максимилиан поднялся.

— Я объясню тебе, мой верный друг.

Уверен, что слово «верный», произнесенное с нажимом, подчеркнул намеренно. Чтобы не зарывался и не забывал, что я в первую очередь его слуга. Пусть даже довольно с высокими привилегиями.

Я криво усмехнулся.

Как быстро все забывается. Особенно такие мелочи, как государственное благополучие. Я мог ему напомнить, но прекрасно понимал, что не буду унижаться.

— Не томи, Максимилиан. Не заставляй невесту ждать.

Он принял мой вызов, сквозь зубы выпуская воздух.

И понятно почему.

Я легко мог сказать ему нет. И мне бы ничего за это не было. Ну не стал бы он из-за юбки рисковать ценными или даже незаменимыми кадрами.

И ему сейчас нужно ну очень постараться сказать что-то такое, что заставит меня отдать истинную.

Ну что же. Я послушаю и сделаю выводы.

— Веррион. Я не хотел говорить тебе это так. Но видя, что у тебя в принципе нет никаких ложных иллюзий насчет этой свадьбы. Но мы... Дара и я, давно вместе... Скажу даже больше, мои чувства к ней очень искренни. Она, несмотря на то что серая, довольно хороша собой, и терять такую отменную любовницу... я бы честно не хотел.

Я не выдержал и громко засмеялся, перебивая страстную речь императора.

Млять... под меня подложили шлюху... императорскую.

— И этот маскарад ради дающей пи*ды... Ты же знаешь, Максимилиан, истинность необратима. Я же даже развестись с ней не смогу.

Я отшатнулся, скалясь ему в лицо.

— А знаешь что... а не пошел бы ты со своей подстилкой…

Развернулся, чтобы уйти, но император остановил, крепко хватая меня за локоть.

— Поэтому я и решил тебе все рассказать. Без церемонии ты погибнешь. А я бы не хотел, чтобы мой лучший и очень близкий сердцу подданный... да что там... друг... сгинул из-за чужой женщины.

Я выдернул локоть. Почему-то продолжая слушать его слова. Хотя смысла уже не видел. И глубоко плевал на рвущегося дракона.

Слушая его ядовитые речи, мое сердце перестало биться, превращаясь в гранит.

— Для тебя жена ничего не изменит. Ты можешь продолжать жить обычной жизнью. Трахать... к кому ты там ходишь, своих очередных девок и при этом оставаться свободным. Продержись положенный срок — и все, уезжай. Дальше можешь не беспокоиться, я заберу ее, и мы тебя больше не побеспокоим.

— Сколько?

Максимилиан непонимающе дернулся.

— Что сколько?

— Сколько времени понадобится, чтобы ты со своей любовницей исчез из моей жизни?

Дракон ужесточился. Разрывая грудную клетку.

Но боль только подначивала скорее завершить не только этот разговор, да и день.

— Месяц. Связь укрепится, и я ее заберу…

Я сдержанно кивнул.

Месяц. У меня будет очень тяжелый месяц. Да и у нее тоже.

— Связь закрепить, я так понимаю, активным трахом?

Специально произнес это грубо, получая удовольствие от его скривившегося лица.

— Только не попорти шкурку. Она мне очень дорога.

Я холодно усмехнулся.

— А это как получится.

А про себя подумал, что все будет зависеть от нее.

Церемониться с ней я точно не буду.

Услышав, как к часовне подъехал экипаж, выглянул в окно.

Моя «блудливая женушка» приехала.

Со злостью задернув светлую штору, я направился к выходу, ненадолго задерживаясь возле императора.

— Надеюсь, месяц будет короткий.

Темный небольшой коридор вывел меня в сад, находившийся сразу за часовней. Только сделав глубокий вдох, пуская в себя утренний воздух, я вдруг понял, что задыхаюсь.

Задыхаюсь от чувства, что меня посадили в клетку.

И дракон, понимая каждое слово, не веря до последнего, что это правда, скулил, требуя свободы.

Месяц. И мы будем свободны. Время пошло.

К назначенному часу я вернулся в зал и молча ждал, когда сначала войдут ее родители.

Папаша прятал красные глаза, видимо, хорошо погулявший прошлой ночью на мои, кстати, деньги.

А вот мать с сестрой.. эти под стать «моей» невесте, из кожи вон лезли, чтобы мне понравиться.

Противно.

Как же это все до омерзения противно. Хотелось вытереться рукавом, смыть с себя их взгляды.

Последним вбежал Грин.

Я хмуро ему кивнул, отвечая на приветствие друга, с давящим на плечи нетерпением ожидая, когда же наконец выйдет серая…

И пропустил момент. Тот самый, когда она сделала первый шаг, выходя на усыпанную белыми лепестками дорожку.