Вскочил на ноги и бегом бросился к проклятущей двери.

Дальше мое пребывание на полу в каком-то подземном коридоре королевского дворца превратилось в ад.

Меня неудержимо клонило в сон. Единственной мечтой было — просто уплыть, дать разуму отключиться.

Но меня дергали до бесконечности.

— Ирина, Ирина, не спи! Расскажи мне, что за мужчина тебе дал драконов! — теребил меня за руку Тамирас.

— … Ну такой… с бородой и в шапке-ушанке…— едва ворочала языком я.

— Да, а где это было?

— В городе, Тами… Может, мне уже можно поспать? Спроси у Бораса, а?

— Нельзя! А что за город?

— Большой такой, ты там не был…

— Др, фр, гр! — говорили драконы и жалобно добавляли: — Пииидр!

При этом бегали по мне, покусывали ласково (но чувствительно!). Царапались.

Это, кстати, было самым эффективным против сонного наваждения.

— Ирина, Ирина, глаза открой! — это, конечно, Тамирас. — Не спи! Лучше скажи мне, а раньше на тебя ягоды гори так действовали?

— Да нет… я их и не пробовала…

— Ты вино не любишь?

— Ага… Если только шампанское…

— Чего ты любишь?

— Как же ты мне надоел… Это вино с пузырьками такое!

— А пузырьки магические?

— Хи-хи, ну да, волшебные пузырьки. В голову хорошо дают!

— Чего делают? Как интересно!

— Поправлюсь — и все тебе припомню! Пьянеют от них сильно просто.

— Др!

— Гр!

— Пиифр!

— А-а-а, — это мой зевок. — Чего ты, Барри, спрашиваешь? Повтори, какой такой пиифр?

Наконец, краем глаза я увидела, что дверь обрела свой первоначальный вид. Борас с герцогом вошли туда, чтобы осмотреть место действия и убрать все возможные следы нашего пребывания.

Когда вышли, Борас выглядел очень смешно. Под мышкой он держал надкусанную нами огромную палку колбасы.

— Сразу понятно, что это не крысы, — пояснил он. — Поэтому пусть лучше одна колбаса пропадет, чем начнется выяснение, кто посмел погрызть королевский продукт. А так, может, даже и не заметят. Тамирас, держи, — и передал злополучную колбасину юному герцогу.

— Фрррр! — обрадовались дракончики при виде колбасы.

— Вот вам и будем ее скармливать, — задумчиво сказал Борас. Поводил рукой вдоль стен. — Гарден, проверьте еще раз, не осталось ли энергетических слепков… Отлично.

При этом я даже почти проснулась, наблюдая, какой он мужественный, деловой, решительный. Он — это ректор, конечно.

В следующий миг Борас подошел ко мне, наклонился и… поднял на руки.

— Ухх-х! — пьяно сказала я, оказавшись в воздухе. — Класс!

Очень было приятно оказаться у него на руках. Ощутить, какой он сильный.

А рядом была смуглая шея, крепкое плечо. Которые восхитительно пахли драконом Борасом. Так, что голову повело еще сильнее.

— Гарден, вы сможете телепортировать нас прямо в лазарет Академии? — спросил Борас у герцога.

— Если всех сразу, то и мне понадобится помощь в вашем лазарете. Но я пойду на это, — ответил герцог. — Подойдите все, нужен физический контакт.

Интересно, подумалось мне, а Борас сам не может телепортироваться? У драконов другая магия?

Но додумать не успела.

— Вот теперь можешь спать. Через пять минут начнем тебя лечить, — сказал мне Борас. Приподнял меня и шепнул это прямо в ухо. Меня приятно пощекотало его горячим дыханием, по телу пробежали мурашки.

Но… увы, я тут же отключилась.

Так что не видела, как герцог нас телепортировал. И не смогла насладиться транспортировкой на руках у ректора.

Когда я проснулась, было просто замечательно. В смысле — по мне бегали маленькие лапки, но не царапались. Потому что бегали поверх пушистого приятного одеяла. Я еще даже глаза не открыла, как услышала умильные «фр, др, гр, пидр».

«Вы же мои маленькие!» — подумала я, открыла глаза, принялась чесать и гладить малышей. Даже прослезилась. Осознание, что я могла помереть, наконец, настигло меня.

— Пи-пи, — сказал Мирри и нежно положил головку мне на плечо.

— Очень рад, что ты очнулась, — многозначительно сообщил знакомый голос.

Я снова прослезилась — и ты тут, большой дракон! Лежала я на удобной кровати в просторной палате. Неподалеку на столике стоял букет цветов. Подле меня… система для капельницы, почти такая же, как на Земле. А возле большого окна, присев на подоконник, располагался ректор Борас собственной персоной.