– Утро. – Дея сонно потянулась. – Ты выскочила из комнаты так, будто встретила подкроватного хватайку. Даже мама еще не пришла нас будить.

– Я хочу извиниться, – серьезно сказала Риа, – я вчера вела себя…

– Так, как и положено, – оборвала ее Деорис. – Мы друзья, моя семья любит тебя, я тебя люблю. Разве этого не достаточно, чтобы…

Дея развела руками и со вздохом закончила:

– Чтобы не винить себя за эмоции?

Потерев кончик носа, Рианет присела на постель и тихо сказала:

– Но ведь одна из первых добродетелей – это контроль эмоций и чувств, разве нет?

– Безымянные боги заповедовали нам быть добрыми и справедливыми, уметь прощать, но и не забывать про защиту себя и близких, – наставительно проговорила Деорис, – держать себя в руках тоже важно, но… Так и сломаться совсем можно, если никогда и нигде не давать себе слабинки.

Рианет вздохнула. Она чувствовала, что в словах подруги есть разумное зерно, но всю свою жизнь она училась держать лицо. Даже если тошно, больно и страшно, на губах благородной леди должна играть легкая, ничего не значащая улыбка. Взгляд направлен на собеседника, но не глаза в глаза, а чуть в сторону. Голова склонена направо, если оппонент приятен, и налево, если неприятен. Держать голову ровно, с поднятым подбородком – признак неслыханной дерзости, особенно если взгляд направлен в глаза противника.

– Как твой приступ? – спросила Дея, когда пауза затянулась.

– Рядом, я чувствую его, – прикусила губу Рианет.

Молодая госпожа Брихт нахмурилась и пытливо посмотрела на подругу:

– Ты что, передумала поступать?!

– Не то чтобы я решила перевязать себя подарочной лентой и отправиться к Талбордам, – усмехнулась Рианет, – но пару минут назад я вспомнила о том, что маги требуются и для очистки земель Империи от грязи. Я не обладаю особым даром, как женщины с острова Драгари или наша Императрица, но…

– Но тебя завернут в подарочную упаковку и отправят Талбордам. Эта работа считается особо опасной из-за тварей, – фыркнула Дея. – Думаешь, я летом не хотела подработать пару месяцев? Платят страшные деньги, но из-за уменьшения колдовской грязи твари темноземья остервенели и нападают даже на защищенные отряды. Нужно иметь либо полноценный диплом, либо быть полностью совершеннолетней. Никому из нас не двадцать пять, Риа.

– Я не знала, – нахмурилась леди Дельсийе.

– Я тоже не знала, – вздохнула Деорис.– Мы хотим купить свой дом, не в столице. Прорывов больше не будет, а значит, уже нет смысла ютиться в большом городе. Но дом ветшает, и денег, вырученных за нашу квартирку, родителям хватит хорошо если на полдома. Мама с папой уже нажились с соседями, так что… Я хотела им помочь.

Тут Дея рефлекторно потерла ухо, и Рианет догадалась, что перепуганный господин Брихт надрал любимой и единственной дочери уши.

– Девочки, встаем! Каша на столе, пирог разогрет! Папа варит кофий, – прокричала госпожа Брихт.

– Кофе, мама, – закатила глаза Дея и покосилась на подругу.

Но Рианет ничуть не была смущена:

– Кофий с утра – это прекрасно.

И Деорис успокоилась. Рован часто делал скользкие, двусмысленные замечания, из-за чего Дея начала стыдиться своего происхождения. Риа старалась гасить конфликты, но… Талборд предпочитал удивляться: «Я не имел в виду ничего такого, Деорис Брихт. Не стоит перекладывать на меня свои проблемы с принятием себя».

Быстро позавтракав, подруги собрались в Академию. Сами занятия должны были начаться первого числа, с начала первого осеннего месяца. А вот прием учеников…

– Прямо скажем, – Деорис протянула подруге платок, чтобы прикрыть голову, – мы запрыгиваем в последний вагон.

Рианет грустно улыбнулась:

– Арифманты принимают к себе круглый год.

– Так у них и обучение больше индивидуальное, кафедра теоретической магии живет по своим правилам, – развела руками Деорис. – Готова?

– Готова, – кивнула Рианет.

Выходить наружу было страшно. Хотя леди Дельсийе была уверена: никто ее еще не хватился. Диноя Дельсийе (а Риа больше не хотела называть ее матерью, даже мысленно) первый завтрак предпочитала принимать в своей комнате. Потом она навещала сына, потом раздавала указания слугам, и только потом все собирались на второй, общий завтрак. А до него еще часа три.

«Талбордов, опять же, никто раньше обеда не примет. Все эти «завтра утром ты уезжаешь» не более чем словесные кружева. Дельсийе пекутся о своей репутации, а значит, будут и цветы, и карета, и демонстративные прощания с поцелуями и добрым отцовским напутствием», – хмыкнула про себя Рианет.

И немного прибавила шагу. Ей все равно было не по себе.

Нет, формально никто не мог ей запретить поступить в Академию. Талборды, как ранее Дельсийе, могли отказаться оплачивать занятия. Но никак не запретить.

«Мне уже девятнадцать, хоть что-то в своей жизни я могу решать сама», – фыркнула про себя Рианет.

И еще немного прибавила шагу, ей показалось, что кто-то смотрит в спину, но она не решилась обернуться.

– Не оглядывайся, – прошипела Деорис, – и иди медленней. А еще лучше начни чуть прихрамывать, чтобы походку изменить.