«Зря они так, надо было как минимум ещё сердце пробить», — поморщился я.

«Сердце не является жизненно важным органом, если не считать реактор, присутствующий менее чем у одной тысячной процента всех противников», — ответила Сара. — «Но добить врагов и в самом деле стоило бы».

В следующие двадцать минут я бессильно наблюдал за тем, как безнадёжно бьются золотые воины. Они сумели пробиться через толпы тварей, сразить нескольких Старших, и даже схлестнуться с кем-то более серьёзным. Сара пометила его как оранжевую угрозу, из серии — бежать при первом взгляде. Но Паладины и этот монстр разошлись почти вничью. Технос не стал их преследовать, а десяток золотых воинов, сбившись в кучку, сумели отразить атаку. Я уже начал прикидывать варианты, как пробиться к ним, чтобы вернуться в город вместе, когда весь отряд просто пропал.

Вот он был, а вот — исчез. Их точно не могли убить, зомби лишь через секунду хлынули на то место, где стояли паладины. Паладины не могли спрятаться или стать невидимыми — слишком плотно со всех сторон их окружали враги — не протолкнуться. А значит, оставался лишь один вариант.

— Их телепортировало… — не веря прошептал я.

— Плохо, значит, нам сейчас не выйти, — неожиданно проговорил Данила. Я так увлёкся, рассматривая поле битвы, что не заметил, как княжич подошёл ко мне вплотную. — Ну, что там?

— Паладины исчезли, остальные погибли, — не став сглаживать углы, ответил я. — Уходить в крепость нам не с кем.

— Блин! — Данила ударил себя по колену кулаком и тяжело вздохнул. — А если бы мы им помогли…

— То вообще ничего не изменилось бы, — сурово припечатал я. — Там было несколько тысяч гомункулов и, по крайней мере, шесть сотен стрелков. Нас осталось пять десятков, двадцать — раненые, пять — тяжело. Не понимаю желания бросится на убой.

— Верно, не дворянин — вот и не понимаешь,— зло ответил княжич, и развернувшись ушёл вниз. Я же остался наблюдать за происходящим.

В следующие полчаса казалось, что ничего не происходит. Твари вновь собираются в кучи и бегут на штурм. Старшие продолжают свою жатву.

И пока Сара не указала мне на изменения в кадрах съёмки, я даже не обратил на них внимания. Зато, когда мне показали, куда смотреть, заулыбался во весь рот. Не сдержавшись, бросил пост и с глупым выражением лица спустился в подвал к остальным.

— Эй, Старый. Ты что, двинулся что ли? — испуганно спросил Иван.

— Ты как со старшими по званию разговариваешь? — не прекращая ухмыляться, одёрнул я его, и Быков тут же склонился. — А вы все, чего рожи такие кислые?

— Так, Паладины же ушли, — удивлённо уставился на меня Манулов. — Нам княжич Борзых всё рассказал.

— Ну, ушли и ушли. Зато кое-кто другой к нам идёт! — довольно сказал я, и когда убедился, что даже раненые повернулись в мою сторону, продолжил. — Несокрушимая крепость возвращается. Всё, для нас Бедствие сегодня закончится!

— Ну кисонька, ну ещё капельку, — бормотал я, глядя на то, как неспешно приближается Несокрушимая крепость. Очень, блин, медленно! По километру в час. Убегала она значительно резвее. Правда, нужно учитывать, что они не просто шли, а выжигали любое сопротивление. Толпы тварей, что ещё недавно казались бесконечным морем, ужались, рассеялись, и сейчас выглядели блёкло на фоне надвигающейся громады.

— Что с сигналами? — чтобы хоть как-то отвлечь себя от наблюдения, спросил я у собравшихся на втором этаже.

Новость о том, что Несокрушимая возвращается, подняла дух всем, и теперь бойцы собирались покидать разрушенный форт. Не то, чтобы у нас было много вещей, когда бежали из передового капонира, брали только самое необходимое. Но это было общее состояние «собираться», нетерпение выбраться, жажда свободы и окончания постоянного стресса в окружающем кошмаре.

— Всё давно готово, главное — порядок не перепутать, — ответил Филинов, перед которым лежало три сигнальных пистолета. — Как обстановка наверху?

— Пока соваться рано, — ответил я, но заметив выжидающие взгляды всех собравшихся, со вздохом продолжил: — Твари отчаянно сопротивляются, но осталось недолго. Пара часов.

— Десяток ночей ждали, одна роли не сыграет, — довольно пробурчал Василий, развалившийся вдоль стены. Даже матрас себе не постеснялся притащить. Впрочем, я тоже себе в удобствах не отказывал и сидел на стуле из столовой.

— Переносите раненых. Тварям в любом случае сейчас будет не до нас, так что выходить будем под прикрытием, хоть и с боем.

— Так все здесь уже, господин комиссар. Остался только Михалыч, но он от станка отходить отказывается. Говорит, надо доделать что-то, — прогудел Иван.

— И чего Белков застрял? — спросил я, но Быков лишь пожал плечами. — Ладно… в ближайший час ничего не изменится, так что сам спрошу.

Отозвав Пака, я дождался, пока дрон спустится, свернул провод в катушку, посадил дрона на плечо и пошёл вниз. Некоторые хотели бы, чтобы я сидел на смотровой позиции круглые сутки, но возражать никто не посмел. Как-то так получилось, что после смерти Боброва и Семёна я остался за старшего. Формально таковым был княжич Борзых, но он не вмешивался в мои дела, а я поддерживал его, когда было надо.