— Два дня тащить. Сегодня день три.

Вот и всё, кошак. Ты своё отбатрачил. Дальше люди снесут меня. Глядишь, даже не волоком, от которого уже спину не чувствую.

— До сих пор не очухался… — задумчиво пробормотал дядька со звёздным крестом на лбу.

Ну на нём и одёжа. Снежник снежником. Сплошь одни шкуры и кожаные ремни. У других чуть получше наряды. У кого куртка драная, у кого штаны в латках, у кого истёртые в дыры рубахи. Оборванцы какие-то, а не воины. И оружие у многих нарядам под стать. Самодельные копья с наконечниками из прилаженным к палкам ножей, щербатые топоры, дубины, пращи.

— И уже не очухается.

В щель между повернувшимися на голос людьми замечаю ещё одного облачённого в шкуры мужчину. Тоже звёздочка на четыре луча у него. И у пары стоящих рядом с ним мужиков на лбах светятся точно такие же.

— Тоже думаю, что помрёт, — согласился с записавшим меня в мертвецы мужиком коренастый бугай.

— Или навсегда немощным калекой останется, — вставил кто-то своё ценное мнение.

До чего же ледяные слова. Всего холодом вмиг обдало. Неужели, правы они? Неужели, бессмысленно всё?

— Такую хворь только семенем снимать.

Фух… Про семена-то я и забыл со страху. Оно-то, конечно, не хворь в чистом виде, но повреждение мозга и раной не назвать. Должно излечить меня семя.

— Ну ты сказанул. Где же он его высрет? Не ты же мальчишке своё отдашь.

— Кабы оно ещё у меня было.

— И не у кого нет.

— Ну, допустим, я знаю, где взять.

— Да все знают. А толку?

Кошак стоит в стороне. Окружившие меня люди обсуждают всё так, словно бы я их не слышу. Словно меня тут и вовсе нет. А ведь я ещё здесь. Я живой! Надо срочно вмешаться, пока снова не провалился в беспамятство.

— Я не знаю, — прохрипел я негромко. — Где взять семя?

Услышали. Может, даже ответит кто.

— В ходоках. Где ещё? — пожал плечами коренастый мужик. — Тут бобы, семена только в них. Зверь пустой.

Ну, хоть лучик надежды.

— Стойте! Стойте! — протиснулся ближе мужчина, предполагавший, что кошак их обманывает. Я признал его по голосу. — А что, если парня в нору закинуть? Он уже так и так не жилец. Я же первую увижу. Тоже ведь с Тверди недавно. Обернётся ходоком, а мы его… Мальчишка же. Да ещё и полудохлый. Дармовая добыча.

Народ дружно захохотал.

— Вот вроде и лорд целый, а чушь несёшь, — отсмеявшись со всеми, заговорил коренастый, видно, бывший командиром отряда. — Но то не на ум твой, конечно, нападки. Пустолобыши все тут, на Суши, поначалу, что дети. В нору ты-то его полудохлым мальчишкой закинешь, а вернётся он полным сил ходоком. И при даре. Поди, такой мелкий сюда не на одном только имени благородном поднялся. Отцу его, как бы не был батяня силён, по всей Тверди тащить за собой чадо-бездаря — слишком уж тягостный труд. Да и у вас так, у знатных, не принято. Эй, парень, что у тебя там за дар?

Вопрос задан мне, так что волю в кулак и все силы, какие остались, в ответ.

— Незримые мечи у меня, что всё режут, как масло, — прошептал я с одышкой. — И вторым даром невидимость.

Смог. Теперь точно в нору не бросят. Уже понимаю, что рано я радовался. Никто тут меня никуда не потащит. Для них я мертвец. Бесполезный калека, доживающий последние дни. И точно нет смысла рассказывать им про придавленного скалой ходока. Если тот ещё там, то это — мой единственный шанс на спасение. Прикончат его старожилы — мне точно ничего не обломится.

— Ого! Ты слышал, Джафар? — повернулся к пустолобому коренастый. — С таким ходоком есть желание драться? У меня точно нет.

— Ладно, — раздался голос того мужика, что первым записал меня в мертвецы. — Хорош время тратить. Пойдёмте. Мальчишке ничем не помочь. Он нам бесполезен. Кошачье гнездо уже близко. Пусть массах его тащит. Вдруг хвостатые выходят мелкого. Хотя, лично я в то не верю.

— Ты прав, — согласился с другим старожилом Суши глава отряда. — Против судьбы не попрёшь. Идём дальше. Копьё точно моё. Остальное оружие после поделим. Кому неудача, а кому ещё как повезло. Вот, как знал, что нужно в кошачьем гнезде ещё на денёк задержаться. Могли разминутся с «подарочком».

— Это у тебя чуйка, Бон, — весело хохотнул кто-то.

— Это у него недотрах, — тут же заржали рядом. — Блох-то хоть не нацеплял, кошколюб?

— Поброди на Суши с моё, — беззлобно пихнул шутника коренастый. — Кошки — бабы, что надо. Не то, что тушкатки облезлые.

— И на тех залезал?

— Иди лесом!

Дальше я перепалку не слушал. Кому весело, а кто только что понял, что его вместо помощи грабят. Ни оружия, ни сил, ни здоровья. Как ты выберешься из всего этого, Китя? Неужто, конец?