Лина и Риэль вернулись в спальню только под утро совершенно обессиленные. Они обнялись и тут же провалились в глубокий сон.

Тан Риэль не стал мелочиться. Он подключил к делу Полигею и другие страны. Пока они припоминали Валандору все устроенные войны и перевороты, Его Величества король и королева Дарнии отбыли к морю в заслуженный отпуск.

Юн Сэян признал, что вместо того, чтобы устраивать самосуд, надо было рассказать все Сталису Эриону и обратиться к королевскому правосудию, которое при родителях Тан Риэля работало честно и справедливо.

Чэнь Даосин каждый день приходил в лечебницу и оставлял на кушетке две конфеты в серых обертках. Потому что Юн Сэян стал подручным Витаны и слышать больше ничего не хотел о скучной работе в архиве. В библиотеку он ходил только для того, чтобы забраться на подоконник с большой чашкой чая и смешить грубыми шутками самого умного на Мирине библиотекаря.

***

— Как же здесь красиво. — Лина жадно всматривалась в голубую гладь маленького залива. — А мы тут надолго?

— Пока не надоест, — сказал Риэль и обнял ее сзади.

— Серьезно? Да ты шутишь!

— Я много над этим работал, моя драгоценная. Я лишал себя сна, отдыха и общения с тобой, чтобы сегодня на твой вопрос ответить: мы будем здесь столько, сколько нужно, — сказал Тан Риэль, задевая своим дыханием ухо Лины.

Она повернулась и закинула руки ему на шею. Он накрыл ее рот своим, втянул в поцелуй, подхватил под бедра и понес в дом, где их ждала большая кровать. Не переставая выцеловывать ее губы и шею, Риэль аккуратно опустил Лину на спину и лег между ее ног. Плавными покачиваниями он разжигал в ней огонь страсти. Спустился губами к груди и поймал в плен маленький розовый бутон. Ангелина застонала, зарылась пальцами в его шелковые волосы, прижимая к себе еще сильней. “Покажи, как тебе нравится,” — сказал он ей в первый раз. О, Небожители, как же она смущалась, как ее удивляло и радовало такое отношение к близости. Никакого стыда, никаких предрассудков, никаких наигранных движений и звуков, подсмотренных в фильмах для взрослых. Только страсть, любовь и желание сделать хорошо себе и близкому человеку.

— Ах-х… — выдохнула Лина, когда пальцы Риэля прошлись по самой желанной точке.

Она подалась навстречу, усиливая ощущения, и его рука уступила место более подходящему органу. Лина требовательно застонала, и он не заставил себя ждать, скользнул внутрь, притираясь к чувствительному месту, усиливая возбуждение почти до предела, а потом остановился, разжигая жажду, растягивая удовольствие. Лина замерла, наслаждаясь ощущениями. Его напор усилился. Она двинула бедрами вверх, вслед за растущим, пульсирующим желанием, Риэль застонал и превратился в океан, накатывающий свои волны на разогретый солнцем берег одну за одной, все быстрей и быстрей. Их губы не размыкались, руки прижимали тела тесно, кожа к коже, а души стали одним целым. Рваный ритм страсти ускорился, слился в один пик и унес обоих на сияющую вершину наслаждения.

Снаружи пошел дождь. Он принес желанную прохладу. Под его убаюкивающий шум Ангелина заснула на широкой груди своего персонального небожителя. “Я заслужила! Я страну в этой жизни спасла,” — подумала она, и сладко уснула.

Тан Риэль немного полюбовался спящей женой и тоже закрыл глаза. Впереди у них была длинная, счастливая жизнь.