Всё же похитители — бандиты, а не идиоты и должны понимать, что таких жертв станут искать скоро и всерьёз. И найдут. Такое стадо-то! Я бы на их месте скорее задумалась и побеспокоилась насчёт того, куда похитители собираются девать лишних. Ведь, судя по оговоркам (и тому же размеру нашего КПЗ), собрать в этом перевалочном пункте должны были десять-двадцать человек, никак не полсотни.

Хотя думать — это не про подавляющее большинство местной публики.

— Эй, Куроме-чи, ну и как тебе? — подёргав меня за рукав, негромко спросил Кей.

— Интересно, — также тихо, но различимо для острого слуха воителя, ответила я. И уже жестами:

«Может пригодиться в будущем».

Кей в свою очередь сложил пальцы в пару знаков, что в полумраке тусклого света, проникающего из решетчатого окошка двери, рядом с которой мы стояли, превратились в вопрос:

«Когда будем действовать?»

«Позже. После противника», — тремя знаками ответила я. Вслед за тем сложила ещё два: «Подожди. Проверю», — после чего несколько глубже погрузилась в транс, настраиваясь на свои эмпатические способности.

Ощущения тела враз отдалились, став посторонними и почти чуждыми — впрочем, этого хватало, чтобы я осталась стоять и могла реагировать на неожиданности — зато прямое ощущение эмоций скакнуло на новый уровень. Пожалуй, это уже не просто усиление, а обретение нового качества, этакая духовная синестезия.

Естественно, самым шумным и ярким пятном являлись скученные сокамерники — прошло так мало времени с, так сказать, рождения моей нынешней личности, а я уже второй раз за решёткой; прямо-таки злостная рецидивистка, хех! — но, отстранившись от создаваемого ими фона, я сумела настроиться на иной, более интересный мне источник и внимательно «вслушаться» в происходящее там.

Мысли живых я читать не умела, однако судя по тому, что удалось уловить раньше и подробнее разобрать сейчас, кто-то начальственный ругался на проявивших излишнее усердие подчинённых, а те вяло отбрехивались в стиле «больше не меньше». Главарь (или кто он там?) с ними активно не соглашался. Судя по вспышке боли и страха, возможно, даже ногами. Но постепенно мужик смирялся с суровой реальностью и неимоверной тупостью, начиная думать, что со всем этим делать.

Очевидно, что скоро он придёт к тому, чтобы осмотреть добычу, чтобы разделить тех, кого он захочет оставить и тех, от кого потребуется тем или иным образом избавиться. Что ж — вот тогда-то, когда нам любезно поведают о всех похищенных и их родственниках и все достаточно пропитаются отчаянием, мы и станем действовать. Сомневаюсь, что до конца отбора прошедших и не прошедших станут уводить: бандиты, как и все люди, ленивы и не захотят лишний раз бегать туда-сюда, особенно если на них слегка нажать деэмпатией. Так что повлиять на ситуацию, в которой мы оказались случайно, но воспользуемся к своей пользе — довольно удобно и сравнительно безопасно.

А то знаю я публику, подобную этим дворянчикам: если не дать им достаточно промариноваться, не поставить перед лицом гибели — то и своё спасение они воспримут, как должное. Ну а если, напротив, дать ситуации созреть — у нас появится дополнительный (и крупный притом) козырь в нашем общении с престарелым наместником региона и главой местной разведки.

Хотя к последнему у меня появляется всё больше и больше опасных вопросов. По отзывам, мужик отнюдь не глуп, пусть в основном и направляет свой разум на зарабатывание денег и укрепление собственной власти, а не исполнение прямых обязанностей. Но учитывая то, какие отчёты приходили в Центр и то, что я увидела, прибыв на место, а также наглое убийство Мастера Джона, выдающее полную уверенность заказчиков и исполнителей в своей безнаказанности, у меня стали формироваться неприятные подозрения. Ещё и это удачно подвернувшееся похищение…

Если выяснится, что за инициативой бандитов кто-то стоит — а за ней обязательно стоят, иначе преступная шваль никогда бы не посмела посягать на детей власть имущих! бандиты в своей массе трусливы, хоть и гонористы — то станет и вовсе уж, хех, интересно.

Как и ожидалось, с сортировкой пленных медлить не стали. Спустя примерно полчаса к нам пожаловала делегация уже знакомых вооружённых бандитских рож в компании с «устроителем» и, очевидно, хмурым и молчаливым начальством всей этой шайки.

— Эй, благородия, заждались нас?! — воскликнул один из бандитов и прошёлся дубиной по решётке на оконце, с явно читаемым удовольствием слушая испуганные возгласы. — Ща вас будем выводить, и вы станете называться: из какого рода, да чем семья занимается. Понятно?

Ответом ему стала испуганная тишина. Мы с Кеем тоже молчали, не желая выходить на сцену раньше времени.

— Мы с друзьями ведь и по-другому спросить можем, — с обманчивой лаской сказал обладатель садистских наклонностей, который, как я чувствовала, остро жалел, что похищенных нельзя сильно избивать и сильно надеялся, что данный запрет не распространяется на тех, кого отсеют. — Ещё раз спрашиваю: понятно вам, суки?! — внезапно заорал он в конце предложения.

Женская часть камеры и заметная часть мужской издала вскрики страха и испуганно сжалась, носа коснулся донёсшийся откуда-то из глубины камеры запашок свежей мочи.

Да уж! Аристократы! Надежда и опора Империи, потомки тех отморозков и авантюристов, что завоевали добрую часть материка, а что не завоевали — часто и с удовольствием грабили. Те, кто по праву рождения имел все карты для того чтобы стать воителем. Даже без таланта, исключительно на индивидуально подобранной алхимии и тренировках от дорогостоящих наставников. И что? И ничего. Вон, трясутся при виде раззявившей пасть бандитской крысы и, намочив штаны, послушно блеют: «Понятно», «Не бейте» и «Я всё сделаю»!