Наверное, его воины от такого тона вытягиваются в струнку. Я же окончательно приуныла и нехотя призналась:

— Я ношу чужого ребёнка. Как могу надеяться на что-то?

Генерал вздохнул и привлёк меня к себе за талию. Сказал так проникновенно, что сердце дрогнуло:

— Ты моя жена. Значит, ребёнок, которого ты носишь — наш. Если ещё хоть раз скажешь, что он чужой, я могу воспринять это как оскорбление!

Чем ближе мы подлетали к дереву, тем страшнее мне становилось. Упоминание этого места не зря пробудило тень, живущую в теле генерала, и теперь глаза мужчины сверкали алым, а губы то и дело изгибались в незнакомой мне жёсткой усмешке.

«Наверное, зря я упомянула о том, куда летела», — вздохнула я, но жалеть было поздно.

Казалось, именно осле этих слов генерал утратил власть над своим телом, и им начал управлять злой дух.

Мы приближались, и Вириус заложил круг полёта над шикарной кроной, пугая пичуг и вороньё. А потом неторопливо опустился. Ён Сук за миг до того, как дракон коснулся лапами земли, прижал меня к себе и прыгнул вверх.

Перебирая носками белоснежных сапог по листьям, которые шевелились от ветра, но даже не дрожали от прикосновений генерала, взобрался на самую вершину древа и посадил меня на одну из веток.

Глянув вниз, я пискнула от ужаса и вцепилась руками и ногами в ветку, которая была не толще моей руки. Казалось, что она вот-вот обломится, и я упаду. На ветвях, нависающих над землёй, я заметила развевающиеся на ветру длинные разноцветные ленты.

Вот только колыхались они в разные стороны, будто ими играли десятки сквозняков… Или танцевали невидимые духи. Сглотнув ком в горле, посмотрела на генерала. Тот стоял ровно на веточке толщиной с карандаш, будто на земле, и, заложив руки за спину, смотрел на виднеющуюся отсюда Северную резиденцию Ха. Домики казались игрушечными, а слуги выглядели муравьями.

— Людям нельзя вставать на эту землю? — высказала свою догадку.

— Живым нельзя, — не своим голосом подтвердил Ён Сук и, посмотрев на меня, вдруг улыбнулся, а глаза полыхнули алым. — Но ты не живая.

По спине поползли мурашки.

— Я мертва?

— В своём мире да, — удовлетворённо согласился дух. — Но и здесь тебе не место. Женщина, чьё тело ты забрала, давно покинула этот мир, поэтому твоё существование тревожит духов. Они тянутся к тебе, а ты их видишь. Даже можешь убить, что их злит.

Я помолчала, осмысливая то, что сказал дух.

— Но я хочу жить, — произнесла уверенно и положила ладонь на живот. — Хочу дать жизнь этому ребёнку.

— Этот ребёнок не должен родиться ни при каких обстоятельствах, — просто сообщил дух. — Повелитель, в чьих венах течёт кровь драконов, проклят и не может иметь детей.

— Он и не будет, — пылко пообещала я. — Ён Сук сказал, что будет считать малыша родным.

— Ты всё понимаешь, — повёл плечом дух. — Не пытайся торговаться.

— То есть ты говоришь, что я привлекаю духов, — подытожила я. — И даже тебя?

Он лишь усмехнулся, а я прищурилась:

— Так может, мне стать шаманкой? И моё дитя будет сыном шаманки!

— Снова торгуешься?

— К чему ты ведёшь? — разозлилась я. — Говори уже! Я, знаешь ли, просто хотела забеременеть, а не умирать и попадать в ваш мир. Шаман, оказавшийся магом Повелителя Душанем, обманул меня, перенёс в это тело, чтобы сохранить жизнь малышу Мио. Мне плевать на политические игры, но этот ребёнок важен для меня. Я сделаю всё, чтобы его сохранить!

— И даже покинешь этот мир?

— Я же сказала, что не стану умирать во второй раз, — возмутилась я, хотя прекрасно понимала, что бравада бесполезна. — И не пытайся меня запугать, дух!

— Вообще-то я не дух, — он сверкнул алыми глазами.

Я покачнулась на ветке и вцепилась в неё сильнее.

— Ты Тень зла?!

Мужчина расхохотался, и от жуткого двойного смеха на миг потемнело в глазах. Я глубоко вдохнула, убеждая себя, что падать с дерева для беременных крайне не полезно. Как ни странно, это помогло, и я сумела перевести дыхание.

Но находится с мужем, в тело которого проникло нечто, чего даже злые духи боятся, как огня, а люди и вовсе воспринимают, как вселенское зло, было немного волнительно. Не просто же так Тень зла выбрал именно Ён Сука? И возился со мной тоже не из великого и светлого человеколюбия.

— Вы тоже хотите от меня ребёнка? — выдала я единственно возникшую мысль. Поняла, что прозвучало двояко, и поспешно поправилась: — В смысле, у вас планы на моё дитя?

— Можно и так сказать, — заулыбался он, и я едва зубами от досады не заскрипела.