Хозяин выглядел явно довольным произведенным впечатлением.

— Уважаемые гости! — весело объявил он. — Мы сегодня и завтра здесь одни! Мои уважаемые родичи отбыли в небольшой вояж на пляжи Ближнего Востока, наш дворецкий уже спешит!

Я увидел, что к нам подходит представительный и солидный мужчина лет пятидесяти. Благообразная внешность, камзол с иголочки, который мне напомнил одежду века так из восемнадцатого, что сильно контрастировало с тем, что я видел до этого момента в этом мире. Но выглядел дворецкий по имени Семен (как его представил Оболенский) вполне уверенно. По мне, так должен выглядеть настоящий стереотипный дворецкий. Мне почему-то сразу вспомнился бессмертный Бэрримор из старого фильма покинутого мной мира об одном сыщике и собаке Баскервилей.

— Господин, — поклонился тем временем Семен сначала Николаю, — господа, — затем нам, — прошу за мной. Думаю, вы хотели бы сначала разместиться? — Он вопросительно взглянул на Оболенского.

— Ага, точно, Семен. Пошли…

— Извините… — вдруг замялся дворецкий. — Молодой господин, вы уверены в правильности присутствия в доме эльфийки? — Причем он в сторону Иви вообще не смотрел.

Надо же… вот гад. Иви даже смутилась. Мои спутники удивленно переглянулись. Они уже привыкли к постоянному присутствию моей целительницы.

— Она принадлежит моему роду! — вырвалось у меня, и я определил хотевшего уже что-то произнести Оболенского.

Дворецкий пристально посмотрел на меня, и в его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Но буквально на секунду, после чего сменилось стандартно-доброжелательным.

— Извините, господин…

— Князь Черногряжский, — помог я ему.

— Извините, ваше сиятельство, — повинился тот, но вот в голосе я не услышал ни малейших извинительных ноток, — не знал. Тогда это, конечно, многое меняет, но учитывая отношение хозяина дома…

— Завязывай, Семен, — прервал его Николай, — с отцом я сам разберусь.

— Как скажете, молодой господин, — кивнул дворецкий, — эльфийку поселить отдельно? — На этот раз он смотрел на меня.

— Со мной вместе, — заявил я, демонстративно обняв Иви.

У дворецкого на лице ни дрогнул ни один мускул. Он кивнул и, пригласив всех следовать за ним, отправился к дому.

— Не обращай внимания, — тихо посоветовал мне по пути Оболенский, — у Семена пунктик насчет нелюдей. У него родственников вырезали эльфы во время Четвертого бунта.

Что еще за Четвертый бунт? Я недоумевающе посмотрел на Николая.

— Ты не знаешь? — удивился он и покосился на идущую сзади нас эльфийку. Иви с интересом смотрела по сторонам. Судя по всему, слова Семена ее особо не задели.

Мы с Оболенским вырвались вперед, остальные наши спутники подотстали. Девушки что-то горячо обсуждали между собой, Игорь просто смотрел по сторонам. А в конце этой своеобразной колонны трое непонятно откуда-то взявшихся слуг тащили чемоданы…

Да, если я, как, в принципе, и Игорь ограничился рюкзаком, а Иви — небольшой изящной сумочкой, то вот у остальных наших спутниц — мажорок и Фонвизиной с Палесской (на этот раз Евгения была с нами) были весьма объемные чемоданы. Правда, я так и не понял, куда набирать столько вещей и какие это должны быть вещи. Для чего?

В любом случае мы с хозяином этого места остались чуть ли не один на один.

— Четвертый бунт, — пояснил мне он, посетовав, что я не знаю таких дат, — это восстание эльфов в Нижнем Новгороде. Четвертое восстание в Российской империи за два века. Сорок лет назад ударное крыло группировки «Эльфы за равноправие» совершило переворот. Убили главу города, разоружили местную полицию и невеликий гарнизон. Ну и руководство гарнизона просто повесили. Среди него был дед Семена.

— «Эльфы за равноправие»? — невольно переспросил я

— Есть такая организация, — пожал плечами Оболенский, — ратуют за равноправие. Типа леса — эльфам, города — людям. И прочая чушь. Они правда думают, что если убьют несколько глав городов и вырежут пару тысяч ни в чем неповинных жителей, что-то изменится. Глупцы.

— И что, их не могут поймать?

— Павел, — улыбнулся он, — это не так просто. В городах эльфов немного, и они всегда на виду. Их лавки под неусыпном контролем СБ. А вот в лесах… лес для эльфа — дом. В отличие от человека. Так что найти этих самых ушастых отморозков очень сложно.

— И чем закончился этот самый Четвертый бунт? —поинтересовался я.

— Да толком ничем, — пожал плечами Оболенский, — два месяца они пытались развить наступление на Москву, захватили несколько городов… но одно дело захватывать город и резать людей, и совсем другое — сражаться против регулярной армии. В конце концов их просто разбили. Главарей мятежа, тех, кто не успели убежать в леса, повесили. Ну а как я уже говорил, в лесах поди найди эльфа. Однако по эльфийским районам в крупных городах прокатилась волна погромов. После этого ушастые попритихли.