— Вы не простой охранник — сказал я.

— Я — не простой охранник — кивнул он, не смягчая выражения лица — Так мы договорились, парень?

Выдержав его прямой и почти на физическом уровне давящий взгляд, я ответил:

— Я ни с кем не договариваюсь. Ни о чем. Просто как следует выполняю работу, за которую мне платит наниматель.

Переварив мои слова, он выпрямился и удовлетворенно кивнул:

— А большего от сурверов никогда и не требовалось. Всего лишь надо делать свою работу как следует — будь ты чистильщиком, доктором, сапожником или палачом. Пошли, сурвер Амадей Амос. Работа ждет…

И мы зашагали дальше. Миновали пестрящее красками изображение подводной вкусной жизни, прошли мимо укрытых снежным покрывалом высоких гор, промелькнул сбоку пруд с березовым причалом и наконец закончили движение рядом с открытой двустворчатой дверью. Сбоку табличка «Только для персонала», с легким потрескиванием ярко светятся плафоны длинных ламп, стену подпирает крепкий охранник с цепким взглядом, засунувший большие пальцы рук за пояс. Они коротко кивнули друг другу, и мы вошли внутрь. В лицо сразу ударила теплая волна влажного воздуха, напитанного запахом рыбы и слегка вонью тухлятины. Проскочив несколько безликих пустых помещений, мы спустились на пару метров ниже, прошли мимо полного водой, но пока еще пустого бассейна, протиснулись между двумя облепленными чешуей вагонетками и подошли к делающему спешные заметки мужчины, облокотившегося о высокий бетонный стол. Оторвавшись от работы, он взглянул на меня, и я невольно напрягся, без труда прочитав в покрасневших глазах откровенную неприязнь ко мне лично — на охранника он посмотрел совсем иначе. Я не знаю этого сурвера. Наверняка пересекались на улицах, но лично не знаю — в этом я был уверен. Однако мужчина в добротной матерчатой куртке в крупную черно-серую клетку был явно не в восторге, когда увидел меня. Он невысок, полноват, а когда он сделал несколько шагов к соседнему столу за стаканом, оказалось, что при ходьбе он переваливается как утка. Слегка рыжеватые волосы, близко посаженные серые глаза, слишком крупный нос… нет, я точно не знал этого сурвера.

Сделав пару хлюпающих глотков, он прочистил горло и заговорил, обращаясь к приведшему меня охраннику:

— Агацума.

Я покосился на охранника, похожего на кого угодно, но только не на азиата. Скорей всего эхо старых поколений и где-то в его предках затесался человек с достаточно известной в нашем убежище фамилией Агацума. А если точнее, то известность фамилия получила благодаря человеку Реджимо Агацума, пожертвовавшего собой в каком-то действительно опасном происшествии, связанном с угрозой пожара.

— Мистер Маккой — кивнул охранник — Привел вот парня, о котором говорил мистер Дуглас Якобс. А у меня там незаконченное дело с хищениями.

Поименованный Маккоем оживился, что-то хотел сказать, но неожиданно громко хрюкнул, потом еще раз и еще. Только на четвертом разе он совладал с собой, подавил лезущий наружу хрюк и, будто ничего не случилось, спокойно произнес прежним мягким голосом:

— Нащупал ниточку?

— Вроде нащупал.

— Вытяни этих мерзавцев на свет! Они обязаны возместить нанесенный ущерб!

— Конечно, мистер Маккой. Я позабочусь об этом.

— Благодарю, Реджи — улыбнулся начальник.

Реджи? Реджимо? Назван в честь знаменитого предка? Вполне возможно.

Попрощавшийся охранник ушел, а Маккой повернулся ко мне, сузил глаза, но прежде, чем успел сказать хотя бы слово, его снова одолело желание хрюкать и несколько секунд он был оглашал помещение мерзковатыми звуками. Мимо ходили рабочие, но на хрюкающего босса никто и не глянул. Даже плечом никто не дернул и смешок никто не прятал, а значит для них это зрелище привычное. Значит у него это постоянно. Кто-то щипает себя, другие выдергивают волосы, грызут ногти, а этот хрюкает и, похоже, у него это как-то связано с эмоциями. Пока он нас не видел и спокойно делал какие-то заметки, хрюканья не наблюдалось. А стоило увидеть меня — именно меня — и он зашелся в веселом похрюкивании…

Тяжелая сумка оттягивала плечо, отвертка вжималась в спину, но я терпеливо ждал, когда Маккой вволю нахрюкается и наконец-то перейдет к делу.

Ждать пришлось еще с минуту, после чего он, утерев заслезившиеся глаза вытащенным из кармана носовым платком с эмблемой «Бункерснаба», уже тише и спокойней заявил:

— Я сомневаюсь в тебе.

Произнеся эту короткую фразу, он вскинул глаза на меня. Я промолчал. Даже не двинулся, ожидая продолжения. При этом внутри меня аж свербело от застарелой привычки главного чмошника Хуракана всем угождать и всех бояться. Будь я своей старой версией, уже заюлил бы, задал бы кучу уточняющих вопросов, заранее, еще толком ничего не зная, начал бы заверять в своей упорности и честности, в своей приверженности кредо сурвера… а сейчас я стоял и молча ждал продолжения не слишком хорошо начавшегося разговора.

Отрывисто хрюкнув, Маккой повторил:

— Я сомневаюсь в тебе, сурвер. Сильно сомневаюсь.

Я промолчал. А он дернулся как от укола — не нравится ему молчание. Поняв, что идти ему навстречу я не собираюсь, он наконец-то перешел к сути:

— Я смотрел те схемы коридоров под бассейнами. Ты обнаружил столько нарушений…

— Обнаружил — подтвердил я.

— Прямо огромное количество.

— Немалое — кивнул я — За это мне и платят.

— Но ведь до тебя туда спускались дежурные проверяющие, раз в полгода устраивалась генеральная ревизия…

Я промолчал, выжидательно глядя на Маккоя. Кажется, начинаю догадываться, куда он клонит. В помещении кроме нас было еще несколько человек и все вроде как занимались собственными делами, но явно прислушивались.

— И вот я подумал, что не могло там быть такого количества неисправностей. Я изучил отчеты, просмотрел твои пометки и что-то засомневался… и засомневался я в тебе, сурвер Амос Амадей.

Я промолчал. Пусть скажет прямо. Я ему работу облегчать не собираюсь.

— Пока что у меня только сомнение и ничего более — чуть торопливее, чем следовало, добавил Маккой, страхуясь от моего возможного ответного обвинения в клевете — Быть может ты, молодой еще сурвер, решив подзаработать и заодно получить доверие и уважение мистера Дугласа Якобса, взял да и… создал с десяток протечек? Тут открутить пару болтов, там воткнуть отвертку в прокладку, здесь той же отверткой пробить ржавое, но еще не текущее место на трубе… — перечисляя это, он не сводил с меня испытующего взгляда — Понимаешь, о чем я говорю, сурвер?