«Нельзя дать этой твари забраться в дом, иначе мне крышка», – пронеслось у меня в голове.

Я подбежал к окну, и со всего маху воткнул кинжал в шевелящуюся конечность. Паук пискнул, и резко рванул обе лапы на себя. Рукоять кинжала выскользнула из рук. Я лишился единственного оружия против этих тварей… Панически оглядываюсь по сторонам в поисках хоть чего-то смертоубийственного, но не было ничего.

Дерево, которое перегораживало основной проход, жалобно скрипело под напором тяжелых тел. Ни одного паука я н видел, но сомнений в размерах такая сила не оставляла.

Вдруг ночное зрение выцепило металлическое кольцо в полу дальнего угла комнаты. Как я раньше его не заметил?

Я подхватил палку с намотанной паутиной, подбежал, и убедился, что это ляда в полу. Свободным концом поддел кольцо, и резко отклонил тело назад. Дерево натужно затрещало, а добротные доски пола стали поддаваться, и медленно ползти вверх, обнажая провал.

И все же палка проиграла, треснув примерно посередине. Каким-то чудом мне удалось подбежать и вовремя придержать доски, чтобы они снова не закрыли проход.

Треск дерева вокруг и тонкий писк подстегивали не хуже кнута, и вот ляда полностью открыта, в темноту провала летят рюкзаки со всеми вещами, а я подбегаю к провалу, хватаюсь за кольцо с внутренней стороны крышки, и опускаю ее все ниже и ниже.

В какой-то момент физика делает свое дело, и меня просто тянет вниз, ляда закрывает все пространство пола, а я в положении повисшего на трех пальцах гоблина над пустотой.

Благо ночное зрение и тут не подвело, я смог быстро оценить расстояние до пола, а там был от силы метр. Причем падать буду на свои же вещи.

Пальцы стали неметь от натуги, поэтому решил прыгать. Мгновение падения, левая нога подкашивается после контакта с рюкзаком, а вот правая опустилась на землю.

Резкая боль пронзила все мое тело. Я не сразу понял, в чем дело, но мозг подсказал, что источник как раз в правой ноге. Попытка поднять ее вызвала еще больше боли, но делать нечего. Скрепя зубами, вырываю ее и падаю на спину.

Сейчас в стопе торчало по меньшей мере две шляпки от гвоздей. Кровь обильно сочится. Я торопливо поворачиваю ногу, но железо прошло не насквозь. Значит, есть шанс его вырвать.

«А-а-а-а-а, как же больно. За что мне все это?», – мысленно негодовал я от боли и обиды, «Это все проклятая богиня со своим замашками Госпожи. Сука, как же хочу домой на Землю».

Но делать нечего. Сползаю со своих вещей, и нащупываю обломанную деревяшку от паутинной катушки. Прикосновения к кольцу отозвалось уже не жгучим холодом, но легким теплом.

«Отлично, может, поджечь костерок и хватит», – надеялся я.

Нашел на земле несколько камней, сделал из них что-то наподобие плиты, положил ветку, и прикоснулся к ней кольцом. Представил в голове огненную искру, и это сработало. Небольшой огонек стал с жадностью пожирать древесину.

Пока костерок разгорался, я начал рыться в рюкзаках в поисках чего-то металлического. На самом дне нашлась ложка и вилка. Наверное, ими пользовалась барышня-маг.

Положил в костерок рукоять ложки, а сам придвинулся ближе, и подцепил вилкой шляпку гвоздя.

– Как больно-о-о-о-о, мать твою за ногу, почему так больно!, – кричал я, – Не дай бог еще эти старые гвозди где-то сломаются у меня в стопе, и останутся осколки.

Просмотренные фильмы про больницы и врачей подсказывали, что ржавчина все равно в ране будет, от этого никуда не деться. Но так было лучше, чем просто ползать с гвоздями в стопе.

Наконец, первая шляпка поддалась, а за ней и вторая. Не знаю, сколько прошло времени, но край ложки уже стал немного красным, что мне и требовалось. Из фляги плеснул на стопу воды, чтобы немного смыть грязь, других повреждений не нашел.

Закусил остатки рубахи, и поднес раскаленный металл к ранам.

– А-а-а-а-а-, сука-а-а-а-а-а, – орал во всю глотку я, вдыхая запах своей паленой кожи.

В голове резко помутнело, я почувствовал слабость, и сознание меня покинуло.

***

Пробуждение было поганым, нога ныла, голова болела, а тело знатно ломило.

– Черт, сколько я так провалялся… ничего не соображаю,– пробормотал я.

С усилием все же поднял верхнюю часть тела, и уставился на прооперированную ногу. Выглядела внутренняя сторона стопы так себе. Я не врач, поэтому сказать наверняка, помогло прижигание или нет, не мог.

– А Солнце-то уже встало, – рассматривая лучики света, пробивающиеся сквозь ляду, пробормотал я, – Сильно же меня скрутило, получается.