– Тебе нужно доставить сверток в небольшой город под названием Морбург, который находится во–о–от тут, – лукаво проговорила богиня.

– Я так понимаю, мне не стоит спрашивать, что и зачем я несу, иначе живым отсюда не выйду, – нашелся я.

– А ты умный мальчик, несмотря на эту жалкую внешность. Как только проберешься в город, оставь сверток в любом месте, где увидишь мой символ. Главное условие – он должен лежать за стенам, то есть в самом городе.

– А сейчас о награде. Несмотря на твою наглость, я все же понимаю, чем ты рискуешь в теле гоблина, пробираясь в город людей, – качнулась всем телом Люмия, – Если все пройдет гладко, я дам тебе на выбор несколько интересных предметов.

Я не был уверен, что это выгодное предложение, но от него нельзя было отказаться. Передо мной стояла хищная богиня, которая может в мгновение ока закончить мою жизнь.

«Не закончить, а снова отдать душу в руки суки–богини», – подумалось мне.

– Хорошо, мой маленький гоблин, если у тебя больше нет вопросов, то я на отдых, а ты за работу, – с луковой улыбкой проговорила Люмия, – И да, не забудь окунуть свою правую ногу в чашу во-о-он там.

– Но, богиня, как мне пробираться без оружия через лес, который кишит пауками?, – нашел, что сказать впопыхах, – Это место я нашел только потому, что на поверхности меня едва не сожрали.

Мгновение богиня стояла в раздумьях, а затем ее красивое лицо озарила улыбка.

– Согласна, мальчик на побегушках, после моего ухода возьмешь на постаменте амулет, нацепишь на шею, и лучше бы тебе его не снимать в моих владениях.

Судя по всему, на этой реплике время богини в этом мире истекло, так как через пару ударов сердца она вновь скрылась в дымке, постамент стал нормального размера, а камни посерели. На идеально гладкой поверхности и правда лежал небольшой кругляш на серебряной цепи, а рядом таинственный сверток из плотной коричневой ткани.

***

Секундный момент перехода, и пятерка стояла на каменной площадке у стационарного телепорта. Группа уже десятки раз видела внутреннее убранство храма Дэи, что находился в портовом городе Астории.

Однако взгляд то и дело цеплялся за необычные резные колонны, калейдоскоп сюжетов на каменных барельефах. Мягкий свет только подчеркивал почти осязаемое благородство и высь внутри.

– Вы все, сложите снаряжение тут – резко проговорил Грамм, – И ступайте в церковный лазарет.

Авантюристы зашумели доспехами, а затем развернулись и поплелись в один из боковых проходов центрального зала. Сам же Грамм степенно подошел к алтарю, положил свой посох и встал на колени у прекрасно выполненной статуи Дэи.

– Моя госпожа, я со своими подчиненными вернулись с задания, – шептал маг, – Можно сказать, что оно прошло штатно.

– Неужели мой верный Грамм откровенно врет своей богине?, – неожиданно зазвучал голос в зале, усиленный эхо.

– Как ты говоришь... штатно? Душа одного твоего песика попала ко мне, и все рассказала в подробностях.

– Госпожа, я..., – начал Грамм.

– Заткнись и слушай, – прорычала Дэя, – Я поручила задание тебе, потому что отряд, что ты собрал, был мне полезен.

– А ты сидел на камне в тот момент, когда твои–мои люди сражались с гоблинскими марионетками.

– Ты потерял моего слугу, уничтожил подземелье, но ЦЕЛЬ НЕ ДОСТИГНУТА, – проорала богиня, – Гоблин жив и ты знал это еще до телепортации сюда.

– Госпожа-а, – жалобно промычал Грамм, – Дайте своему рабу шанс исправить допущенную ошибку. Как только мой отряд поправится, мы выступим в новый поход, и тогда...

– И тогда либо завершишь начатое, либо станешь очередной жалкой душонкой, которая будет тысячи лет страдать в ожидании перерождения.

– Да-да, богиня, я все сделаю, – побледнел Грамм.

***

– Рей, как ты? Знаю, что лезу не в свое дело, но целостность гру,..., – начал было Ви.

– Группа обречена, никакой целостности нет, – тихо проговорил мечник, – Я гоблинское отродье, трусоватого Ли больше нет, Док старается, как и ты, а Рико...

– Ты же знаешь его прошлое, ему и семье досталось от гоблинов едва ли не больше всех.

– А моя мать сама под гоблина лягла, потому что хотела выносить полукровку, да?, – зло процедил Рэй.

– Эй, я его не выгораживаю, он поступил, как скотина, просто говорю, что и у него есть причины ненавидеть гоблу.

– Ну да, поэтому у него детская травма, и он трахает все, что движется.

Лев не нашел, что на это ответить, и просто развел руками. Парни стояли у лазарета, и ждали, пока осмотрят Дока и Рико.

Обшарпанная деревянная дверь не пропускала ни звука, зато сама скрипела, как тысячелетняя старуха. Наконец, петли пришли в движение, и парни увидели улыбчивое лицо ассасина.