Он окинул взглядом Чон Джа, которая уселась на диван, закинув ногу за ногу, включив телевизор и издав легкое «пшшшш», открывая баночку легкого светлого пива.

— Йаааа! — издала она крик ликования, отпив первый глоток и поставив банку рядом: — нет ничего лучше первого глотка пива вечером!

— У тебя первый глоток? — удивился он.

— Конечно, я же не алкоголичка какая. — обиделась она: — я раньше почему могла днем выпить? Потому что не работала. А сейчас мы с Юночкой пашем как две кобылки. Сегодня приходил такой забавный человек, у него проблемы с государственным фондом национального достояния, представляешь? Сын писателя… его книги были объявлены национальным достоянием, а в последние годы на его книги вдруг спрос появился, ну и напечатал этот фонд его книгу общим тиражом сорок пять тысяч. А писатель еще живой, представляешь? Ну старый, ему восемьдесят шесть, но живой! Его сын пришел в фонд и говорит — напечатали — давайте гонорар, авторское право и все такое. А ему — фигушки, это уже национальное достояние. А раз так — то никакого гонорара. В общем Юночка сказала, что будем брать. Она уже по недвижимости два дела взяла, в общем крутимся как белочки в колесе, времени вздохнуть нет, не то что пивка попить. А ты чего такой печальный? Пива хочешь? — она качнула банкой. Он отрицательно помотал головой.

— Да нет. — от пива у него потом голова болела: — слушай, Чон Джа, а какой ты в школе была?

— Какой была? — она задумалась, подняв голову к потолку: — ну какой… веселой была. Школьная жизнь вообще какой-то праздник. Все время с подружками и друзьями, караоке, вечеринки, ну и свидания с красавчиками из старших классов!

— Ничего удивительного, что ты в клубе работала. — ворчит Бон Хва: — если школа для тебя — это вечеринки и караоке со свиданиями.

— Эй! Чего сказал? — Чон Джа вскочила с дивана, проливая пиво и кинулась к нему: — это ты меня сейчас проституткой назвал? Кто тут кисэн, а? — и она стала больно вкручивать ему костяшки кулаков в виски.

— Отстань! — отбивался от нее он, отбивался, впрочем, не сильно: — но ты же и правда никуда не поступила!

— Я поступила! Просто потом… — она помрачнела: — потом с этим уродом из хост-клуба познакомилась и деньги стали нужны.

— Если для тебя школа была прекрасным местом с вечеринками и свиданиями… значит тебя в школе не травили? — спрашивает Бон Хва.

— Да никого у нас в школе не травили! — отмахивается Чон Джа: — у нас очень дружный класс был! Каждый год почти все собираемся! Все, кроме этой унылой Ха Ын, она такая смешная! Мы с ней так веселились! Помню, как она однажды по школе пробежала, закутанная в туалетную бумагу, вот умора! Есть о чем вспомнить, эх, школа…

— Я вот о чем подумал. — признается Бон Хва: — если тебя не травили, и ты этого не помнишь… значит это травила ты?

— Чего?!

— Наверное этой Ха Ын не так уж и приятно вспоминать, как она по школе в туалетной бумаге бегала, вот поэтому она и не приезжает на ваши встречи. — вывел Бон Хва и испытал гордость. Старший точно бы его сейчас похвалил, сказал бы «Ай да Бон Хва, все верно понял!».

— Да что ты гонишь?

— Так, а почему она в туалетной бумаге по школе бегала?

— Да я пошутила просто!

— Думаю тебе следует позвонить ей и извиниться.

— Чего?!

Глава 18

— Принеси-ка еще льда! — командует Ли Хуа и Бон Хва — торопится, не тратя время на то, чтобы поклонится и сказать: «Да, Луиза-нуна, как скажете, Луиза-нуна». А все потому, что Ли Хуа сторонница высокой эффективности и не обращает внимания на мелочи, вроде манер. Особенно когда это касается тех, кто ниже ее по цепи командования. Вот и сейчас — в маленьком холодильнике под стойкой заканчивается лед и у нее нет времени заниматься ерундой и говорить что-то вроде «Намгун-хубэ, пожалуйста сходи на кухню и принеси два больших пакета со льдом». Равно как и выслушивать в ответ уважительное «Конечно, Луиза-нуна» и разглядывать его поклон.

Потому она бросает короткое «принеси-ка еще льда!» и даже не смотрит на него — понял он, чего от него требуется или нет. Сейчас у Ли Хуа как будто сразу восемь рук, она словно многоликая и многорукая богиня барной стойки — подает напитки, смешивает коктейли, успевает кому-то улыбнуться и пошутить, с кем-то пококетничать, а кого-то осадить и легким кивком головы — вызвать охрану, дабы перебравшего клиента аккуратно переместили в кабинку, а то и вовсе отправили домой. Так что лишней пары рук или еще одного лика, дабы явить теофанию самому своему стажеру — у нее нет.

Он спешит, проходя через двери кухни, которые открываются в любую сторону, так, чтобы пропускать человека с подносом. Кивает двум поварам, которые, как и всегда не обращают на него никакого внимания, занимаясь своим делом. Раньше они всегда вздергивали голову, когда он проходил через кухню, а все потому, что новое лицо. Однако с того момента, как он стал носить красную жилетку — они привыкли. Красная жилетка, значит — свой. Персонал, который работает за стойкой. И, хотя сегодня он умудрился запачкать жилетку кетчупом (придется замачивать!) — к нему уже привыкли.

Проходит дальше, в кладовку и открывает ларь-морозильник. Берет два больших пакета со льдом. Лед в клубе уходит в никуда в промышленных масштабах, лед добавляется во все напитки и даже просто стакан с водой не подается без льда. Ведерки со льдом — обязательный атрибут в случае, если за столиком заказывают шампанское. И да, лед здесь бесплатный, его стоимость не имеет никакого значения, особенно если учитывать цену коктейлей в клубе.

Он закрывает ларь и торопится обратно, держа в руках два больших пакета со льдом. Начало смены, впереди еще вся ночь, а завтра ему нужно в школу с утра… хорошо было бы, если бы Старший перехватил управление ближе к полуночи, он бы выспался. Сон нужен больше для разума, нежели чем для тела, так он говорил, ведь сердце бьется всю жизнь, дышит человек тоже все жизнь, без перерывов на сон и обед. Будь его, Бон Хва воля — так он и вовсе отдал бы управление Старшему, как только за порог клуба ступил, его идея, пусть сам и работает. Но… Старший объяснил, что ему — нелегко телом управлять, каждый раз очень много сил уходит, особенно на рутинные задачи. Так что Бон Хва старался его не отвлекать по пустякам, хотя подозревал что тот — недоговаривает. В любом случае, пока он может работать самостоятельно — он будет работать самостоятельно, не обращаясь за помощью. А то… вдруг помощь Старшего — имеет своей временной лимит? Ну то есть «столько-то часов помощи» и все? И не будет старшего товарища в голове, а у него в жизни такой бардак… нет, уж чего-чего, а таскать лед из морозильников и бегать туда-сюда по поручениям, а также изображать из себя офисное растение в кабинете мадам Вонг — это он может и без всякой помощи.