— Хей! Я пыталась поблагодарить тебя, а ты опять...

Эмили не смогла закончить фразу, закашлявшись от от удушливого воздуха с запахом специй. Прочистив легкие, она произнесла с легкой укоризной:

— Напомни-ка мне о нашей встрече. Ты сперва пытался вырезать мне глаза, потом убить хотел. Что более ужасное могло со мной случиться?

— Хотел убить и убил — это разные вещи, — философски заметил Ян.

Нет, определенно раскаяния в своем поведении она не дождется. Эмили решила сменить тактику: на ее губах появилась мягкая улыбка, словно намек: "ну что ты в самом деле?". Девушка выбралась из кровати, и подойдя к мужчине, аккуратно присела на диванчик рядом с ним.

— Как хоть звать тебя, спаситель мой? — не удержавшись, она произнесла это с нотками неприкрытого сарказма.

— Цзяо Ян. Но ты можешь звать меня просто Ян, я уже привык. Или "господин Ян", как тебе больше нравится, — в ответ съехидничал он.

Взгляд его сделался хитрым и двусмысленным.

— Ну а как я могу к тебе обращаться? Так, наверное, будет удобнее, хотя мне понравилось называть тебя "пташкой". Они такие милые — машут своими маленькими крылышками, совершенно не понимая, в какую задницу попали. Прямо как ты.

— Пташки тоже бывают хищными, Ян, — усмехнулась Роуз. — Мое имя Эмили. Можешь называть меня Эми.

— Эмили, значит, — протянул Ян, словно пробуя имя на вкус. — Какое забавное совпадение: Эмили — Эмилия. Тебя зовут почти как наследную принцессу Гранбретании.

Он скептически осмотрел девушку и заявил:

— Впрочем, именем сходство и заканчивается. Одежда мешковатая, с дырами — того гляди примут за нищую или блаженную. В вашем мире все так одеваются?

— Не все. Есть варианты хуже, — пожав плечами, ответила Роуз, вспоминая юбки-пояса.

Она всматривалась в своего собеседника, пытаясь разгадать, что же он из себя представляет. Ян пугал ее, и в то же время в нем было что-то завораживающее.

Но в первую очередь нужно было выбрать линию поведения. До сих пор на умеренное нахальство мужчина реагировал вполне благосклонно, да и самой Эмили претило изображать раболепие, поэтому следующей ее фразой было:

— Так. Раз я твоя гостья, то где же твое гостеприимство? Или же мне нужно встать на колени и, ползая в твоих ногах, просить стакан воды, а, господин Ян?

— Идея с коленями мне нравится, — тут же отозвался он, лучезарно при этом улыбаясь. — Но заставлять все-таки не буду.

Потом положил руку на ее шею и аккуратно, почти нежно провел пальцами по плечу.

— У такой милой пташки должно быть оперение получше. Хочешь, я тебе платьишко подарю?

Он дважды хлопнул в ладоши, после чего дверь в комнату открылась, и вошли две китайские девушки, так быстро, как будто только и дожидались условного сигнала. В руках одной был поднос с едой, другая держала ворох какой-то одежды.

Обе усиленно смотрели в пол, стараясь стать как можно незаметнее.

Та, которая с одеждой, долго набиралась храбрости и, наконец, спросила:

— Вам помочь одеться, добрая госпожа?

Обращение поразило Эмили: ещё никто и никогда не называл ее госпожой. Сходу она не придумала, как на это реагировать, а Ян не спешил приходить ей на помощь, и молчание затянулось. Обе служанки покорно ждали, боясь даже пошевелиться — не то что поторопить. Девушке не хотелось держать их в таком положении, поэтому она с мягкой улыбкой проговорила:

— Спасибо, но не стоит. Я в силах сама одеться.

Эмили поднялась на ноги, забрала у служанки сначала еду, ее она поставила на стол, потом одежду, которую небрежно положила на диван.

Китаянки смотрели на нее с таким суеверным ужасом, что на какой-то миг Роуз подумала, что, наверное, стоило просто дать им возможность выполнить свою работу, а не разрывать бедняжкам шаблон.

— Но корсет, он ведь... — робко подала голос одна из девушек, но Ян небрежно махнул ей рукой: — Идите, идите. Я сам прекрасно умею завязывать корсеты.

Не смея противиться, служанки вышли.

— Итак, на чем мы остановились? — Ян пододвинул еду поближе к Эмили. — Стакан воды я тебе предоставил.

Он сделал приглашающий жест, и девушка присела рядом, только сейчас понимая, как у нее от всех этих приключений разыгрался аппетит. Пока она ела, Ян с энтузиазмом перебирал принесенные вещи. Потом вытащил из груды белья светлую шелковую блузку, украшенную мягким кружевом. Прижал к щеке и мечтательно закрыл глаза:

— Временами мне кажется, что она до сих пор теплая. Это иллюзия, само собой. После стирки ничего не остается. Ни тепла, ни крови.