Мы вышли через спущенную аппарель на бетонную полосу, присоединились к Ломакину и Куану, стоявшим чуть поодаль от фургона, идентичного тому, что был в Ленске. Бойцы споро, без суеты перетаскивали в него груз, прилетевший с нами.

К нам подошёл незнакомый мужчина в тёплой камуфлированной куртке и в кепи, надвинутой на переносицу. Отец, кажется, этого человек знал, потому что дружелюбно протянул ему руку, пожал и весело спросил:

— Ну что там, Митрич, яхта в порядке?

— Куда она денется, княже? — прогудел незнакомый мне Митрич, лица которого я не мог рассмотреть по причине пресловутой кепи и слепящих огней прожекторов, освещавших наш самолёт. — Стоит себе у причала под охраной, охрана бдит, чаек отгоняет с палубных надстроек.

— Загадили всё, поди.

— Не даём, — хмыкнул в ответ мужчина, поддерживая непринуждённый разговор.

— Да, кстати, познакомься, — отец легонько хлопнул меня по спине. — Мой младший. Андрей.

— Не Аксиньи ли Фёдоровны сын? — с любопытством спросил Митрич. — Наслышан, наслышан.

О чём именно был наслышан этот человек, я так и не узнал, потому что князь уже знакомил его с Куаном и чародеем Ломакиным. Оказывается, Митрич был шкипером яхты «Аквамарин» и приехал сюда лично, чтобы встретить хозяина и доложить о готовности к переходу к берегам Аляски. Это именно он пригнал грузовик и два микроавтобуса «Лорейн-Дитрих», в которых отряд перебросят в порт.

Я позавидовал шкиперу, предусмотрительно надевшему тёплую куртку. Аэродром продувался со стороны моря, и свежий ветер, гулявший по бетонке, пробрал меня до печёнок. После тёплого и уютного салона стоять на открытом пространстве оказалось не так комфортно. Я непроизвольно вздрогнул.

— Иди-ка в машину, — заметил отец моё состояние, которого прохладный воздух, насыщенный едва ощутимой моросью, совсем не брал. — Шторм, надеюсь, не надвигается?

Вопрос этот уже предназначался Митричу.

— Так, лёгкая волна, — фыркнул шкипер. — Два-три балла. Думаю, за пару дней проскочим до места назначения, если ничего не помешает. Для верности ещё сутки накинем, мало ли что может случиться.

— У нас нет времени на раскачку, — чуть резковато ответил князь Мамонов. — Пойдём на максимальной скорости.

— Как скажете, княже, — проявил мудрость и не стал оспаривать командирское решение Митрич. Море чужие планы ломает с непринуждённой лёгкостью, что даже одарённый перед ним выглядит ребёнком. А вот интересно, сможет ли отец укротить штормовые волны? Ведь Стихия Мамоновых — огненная. Если у шкипера и были сомнения, он их оставил при себе.

Я с Куаном и Странником сели в тёплый микроавтобус, где за рулём скучал водитель, слушая местную радиостанцию. О, чудо! Именно сейчас передавали одну из песен Анжелики, мягкую и лирическую, от которой даже чёрствые души слезами умываются.

— Хорошо поёт, — ни к кому конкретно не обращаясь, сказал водитель. — Такой голос необычный.

Куан едва слышно хмыкнул и толкнул меня локтем в бок. Дескать, смотри, твоя идея начинает давать результат. Я приложил палец к губам, чтобы наставник не вздумал раскрыть моё участие в карьере певицы. Надо потом поинтересоваться у Арины, как она контролирует прокат песен. Я не ради себя стараюсь; не хочу, чтобы Анжелика упускала заслуженную награду. Она ведь живёт песнями и сама пробивается наверх, ощущая противодействие своих родственников, что в корне неправильно. Ну, это ведь моё мнение, никак не пересекающееся с мнением старших родичей Салтыковых и тех же Тучковых, к примеру. Наташа, поступив в университет, уже не помышляла ни о каких танцах.

Отвлекли меня от грустных мыслей севшие в микроавтобус отец, шкипер Митрич, Алмаз с парой бойцов. Двое запрыгнули в фургон, чтобы сопровождать груз, а остальные поехали за нами на втором «Лорейне».

На территорию порта наша колонна заехала в предрассветных сумерках. С моря наползала тяжёлая кисея тумана, превратив воздух в насыщенное влагой покрывало. Одежда тут же покрылась тонкой водяной плёнкой. Грузовик подогнали прямо к пирсу, возле которого на лёгкой волне покачивался «Аквамарин». Это была самая настоящая двенадцатиметровая океанская яхта, с двумя палубами, с открытым кокпитом, на котором можно было расположиться с невероятным комфортом; жёсткая стеклопластиковая крыша с панорамным остеклением придавала судну целеустремлённость и элегантность.

— Ну как тебе наша птичка? — чуть ли не с гордостью спросил отец, приобняв меня за плечи.

— Блеск, — только и смог сказать я, жадно разглядывая зыбкие формы яхты, окутанной туманной дымкой. Сразу всколыхнули память походы по Ильмене и Волхву на «Ушкуйнике» под командой бравого дядьки Митрофана. Так и вижу его в форменной чёрной фуражке с серебристым крабом на тулье, с зажатой в зубах «капитанской» трубкой. А ведь моя мечта выйти в море на парусной яхте сбылась! Только «Аквамарин» — не парусник, в его недрах бьются два мощных двигателя по четыреста «лошадок» каждый! Н-да, не поскупился батя на такую игрушку, но зато наш отряд сразу же приобрёл мобильность.

— Какова вместимость? — я с тревогой смотрел на перемещение грузов с фургона на палубу «Аквамарина». — Где всех людей размещать?

— Не переживай, княжич, — усмехнулся Митрич, засунув руки в карманы куртки. — Вас четырнадцать плюс экипаж и пятеро бойцов для охраны. Ничего, как-нибудь разместимся. Или ты думаешь, что всё время люди будут страдать бездельем?

Отец усмехнулся, услышав ехидные нотки в голосе шкипера.

— Не думаю, — пожал я плечами. — Кто-то же всё равно на вахте должен стоять. Мало ли, вдруг пираты какие-нибудь позарятся на яхту.