Фокс с раздраженным рычанием оттолкнулся от меня, перекатился на спину и лег на кровать рядом со мной, позволив мне подняться на ноги.

— Мы рассказали тебе, что здесь произошло, когда ты ушла, — сказал он, пригвоздив меня своими зелеными глазами, пока я стояла перед ним в бикини и одной из его маек. — Пришло время тебе отплатить нам тем же.

— Нет, — отрезала я. — Я не должна тебе больше ни кусочка своей изодранной души. Ты достаточно хорошо поработал, уничтожая ее, когда я была здесь в последний раз. Если я позволю тебе сделать это еще раз, от нее ничего не останется.

Я повернулась и вышла из комнаты, хлопнув за собой его дверью, и зашагала по коридору к своей, а Дворняга следовал за мной по пятам.

Я направилась в свою комнату и заперла за собой дверь, прежде чем снять одежду и небрежно бросить ее на пол, направляясь в душ.

Горячая вода и пар немного успокоили меня, но я все еще чувствовала себя разбитой изнутри после той небольшой ссоры, когда вышла чистой с мокрыми волосами, рассыпавшимися по спине.

Я оделась в черные шорты и белую футболку с надписью большими черными буквами «Я всех ненавижу». Сегодня это казалось чертовски уместным.

Джинсовые шорты, в которых я была вчера в лагуне, лежали на кресле у изножья моей кровати, и я быстро порылась в карманах, отыскивая скомканные долларовые купюры, которые я в них оставила.

Я разгладила их, как могла, и убедилась, что у меня достаточно денег на оплату аренды, довольная, что хотя бы с этим все в порядке, и переложила наличные в карман черных шорт, которые теперь были на мне.

Я вздернула подбородок и направилась обратно из комнаты, вниз по лестнице на кухню, где обнаружила трех «Арлекинов», выстроившихся у барной стойки, как шеренга палачей.

— Нам нужно поговорить, — сказал Фокс, пододвигая ко мне тарелку с тостами, которую я приняла исключительно потому, что у меня было похмелье и меня могло стошнить, если я не поtм.

— О чем? — Спросила я, жадно откусывая от своего завтрака и оставаясь там, где была, на дальней стороне кухонного островка, чтобы сохранить надежный барьер между мной и этими тремя мужчинами.

— О том, чем, черт возьми, ты занималась последние десять лет, — прорычал Чейз. — Мы не можем позволить какой-то незнакомке жить в нашем доме, когда ты могла заниматься хрен знает чем, пока…

— Я здесь не живу, — огрызнулась я. — Меня просто постоянно притаскивают сюда.

— Мы не должны так вести этот разговор, — прервал его Джей-Джей, вставая на ноги и пытаясь сохранить мир. — Мы просто беспокоимся, Роуг. Прошло много времени, и мы видим, что с тобой многое произошло. Но если ты не хочешь нам рассказать, то как, черт возьми, мы сможем тебя понять?

Я раздраженно пожала плечами и откусила еще один большой кусок тоста. — Уверена, вы сможете догадаться. Моя история здесь довольно распространена. Просто спросите любую из девушек в «Парке Отбросов», и я уверена, что моя история будет достаточно близка. Это все?

— Нет, не все, — прорычал Фокс. — Я не позволю тебе отмахнуться от нас. У тебя есть история. И мы должны ее услышать.

Я посмотрела на них троих, чувствуя, как в венах закипает жар, и пожала плечами, словно мне было плевать.

— Прекрасно. Я не обещаю рассказать вам все, но вы можете спросить меня о том, что хотите знать, и я расскажу вам кое-что, — предложила я, потому что поняла, что они не оставят это так просто.

— Этого недостаточно, — отрезал Чейз, потянувшись за сигаретой и зажав ее в уголке губ.

Фокс наклонился и выхватил сигарету прежде, чем он успел ее прикурить, сжал ее в кулаке и бросил перед собой.

— Начинай рассказывать, колибри. Как долго ты пробыла у Сандры? — Спросил Фокс, как всегда беря разговор под свой контроль. Он был таким чертовски властным.

— У суки-кузины твоего отца, которая построила металлическую лачугу рядом со своим домом и назвала ее приютом? — Спросила я. — У той, которая заставляла детей ходить в школу и продавать наркотики своим друзьям, а всю прибыль оставляла себе?

— Папа сказал, что там ты будешь в безопасности, — тяжело произнес Фокс. — Он сказал, что она присмотрит за тобой.

Я недоверчиво усмехнулась и отошла от острова, усаживаясь в большое кремовое кресло рядом с дверями во внутренний дворик, которые вели к бассейну.

— Ну, если старый добрый Лютер сказал, что со мной все будет в порядке, то, конечно, я понимаю, почему ты ему поверил. В конце концов, я всегда так нравилась твоему отцу. Он всегда заботился о моих интересах, — съязвила я, уже закипая, хотя мы едва начали. Если я пройду через это и никого из них не убью, это будет гребаным чудом.