Ягиня повела меня по знакомому широкому коридору к одной из дверей, которые мы с Эми не смогли открыть. Достав из-за пояса связку ключей, она быстро отыскала нужный и, не переставая что-то бормотать себе под нос, открыла дверь. За дверью царила кромешная тьма.

– Входи, – ведьма, приглашая, поманила рукой. – Не трусь! Чудищ тут нет.

Верить на слово было тяжело, но выбора всё равно никакого, и я шагнула в темноту.

– Сейчас, ты все поймешь! – довольно зашептала ведьма мне прямо в ухо, и я вздрогнула от неожиданности.

После кладбища и мертвецов я была готова ко всему. Не прошло и секунды, как меня ослепило ярким светом. Я зажмурилась, пытаясь найти его источник, но смогла это сделать лишь спустя пару минут, когда глаза немного привыкли. Посреди просторной комнаты стояла конструкция, в которой я не сразу узнала старинный ткацкий станок. Станок этот выглядел как рама, с верхней перекладины которой струилось золотое полотно вышитое серебром и усыпанное драгоценными камнями. Именно от этого полотна шёл яркий слепящий свет.

Приглядевшись, я увидела, что полотно не закончено. Ткачихе осталось ещё приблизительно полметра до завершения роскошной картины изображающей дивные острова и парящие в облаках корабли, горы и водопады, людей и невиданных зверей.

– Нравится? – спросила Ягиня, я искренне кивнула, продолжая разглядывать эту красоту. – Что делать надо, поняла? – и я шокировано уставилась на ведьму.

– Ты что хочешь, чтобы я закончила полотно? – я прокричала свой вопрос, и плевать, что меня тут могут укокошить в любой момент.

Лилия-Яга заржала. Довольно так и очень зло. Какие всё-таки эти метёлки гадкие стервы!

– Бинго! Угадала, моя прелесть, - ведьма попыталась погладить меня по голове, но я отпрянула. – Ты ещё самого важного не заметила, – добавила эта свекольноголовая.

Я торопливо пробежала взглядом по полотну и стоявшим сбоку корзинам с самоцветами и серебряной нитью. Только теперь я заметила, что золотой нити в запасе нет.

– И куда мне за ней идти? – я еле смогла скрыть своё раздражение.

Ягиня расплылась в победной улыбке:

– А что мамуля тебе не рассказала, как гостила у меня?

Нет, мамуля мне вообще ничего не рассказывала много-много лет! Да, я сама виновата, спорить не буду, но что мне сейчас-то делать?

– А другого задания нет? – попыталась я, и ведьма разразилась таким хохотом, что чуть потолок не рухнул.

– У тебя времени до рассвета, – сделала Ягиня контрольный выстрел в голову.

Хотя нет! Контрольным был щелчок запираемого замка! Она издевается? И как мне выбраться из запертой комнаты за золотой нитью? Правда, не зная, куда идти, далеко я не уйду. Я тихо позвала подругу. Выслушав меня и осмотрев помещение, лисичка моя призадумалась.

– Ты главное нос не вешай! Сейчас придумаем что-нибудь! – заверила меня Эми.

А я почему-то именно сейчас решила этот злосчастный нос повесить. Села в уголке и уже планировала пустить скупую слезу над своей тяжкой долей, но не успела.

– Яга куда-то собирается! Нам бы за ней надо! Я это чувствую! – заявила лиса.

– Но дверь заперта, а ключ…

– Она связку на столе оставила, видно медовуха в голову дала, – заулыбалась подруга и, вмиг став мелкой как мышь, просочилась в замочную скважину.

Не прошло и минуты, как замок щёлкнул, и Эми призывно махнула головой:

– Быстрее. Ты сейчас шапку надень и в ступу полезай! Скорее давай! – торопила меня лисичка.

Во дворе в ожидании Ягини, отдававшей Масику последние распоряжения, бурчала мощностями ступа. Ступа эта была размером с «Матис» круглая с четырьмя посадочными местами по окружности. Зачем интересно столько мест? Таксует тётка что ли? Но, тем не менее, устроилась я с удобством. Ведьма вновь была в своём жутковатом виде: глаза жёлтые, нос крючком, морда довольная скалится, а на ногах и руках длиннющие когти. И почему она босая? Из-за своего педикюра видимо! На такой обуви не напасешься.

Я с любопытством озиралась по сторонам. Всё же не каждый день в ступе летаю. И тут Ягиня душевно затянула:

– Попала в сердце мне пуля-дура! Ой, а я тобой и ранена и пьяна! – да так хорошо она выводила, что Лобода бы пару уроков взять могла.

Так мы и летели с песнями и плясками: разгорячённая душевной мукой Яга в середине куплета стала извиваться вокруг своей метлы, будто это пилон, и неприлично качать бедрами. Эх, Кеша! Придушила бы тебя! Вон чего с местным женским населением сотворил! Повезло, что лететь было недалеко, потому как репертуар у народной артистки был однообразным, из серии «Ты бросил меня, ты бросил меня!».