Шрифт:
— Мы подготовим соответствующие доказательства, — кивнул гость.
— Со своей стороны — и мы на этот счёт позаботимся…
— Надеюсь на вас!
— У нас есть некоторое количество соответствующих… скажем так, людей, которые могут быть задействованы в данном мероприятии. Не сильно, к сожалению, обученных — но их много, и мы не несём никакой ответственности за их дальнейшую судьбу. Их и задействуем!
Енев опустился в кресло.
Нажал кнопку на селекторе.
— Да, шеф! — голос секретаря был, как всегда, вежливым и предупредительным.
— Двойной эспрессо! Без сахара!
— Принято, шеф. Ещё указания будут?
— Э-э-э… когда там прибудут эти… головорезы?
— Уже здесь. Пришли полчаса назад, вы тогда ещё не прибыли.
Ну, да — кабинет Енева имел отдельный вход. И проходить через приёмную не было необходимости. Да и не все гости, которые здесь иногда появлялись, должны были быть зафиксированы камерами в приёмной…
— Ну… подождут. Сначала — кофе!
К тому же, у него имелся повод для плохого настроения!
Бывший подчинённый — Кресс, прислал вчера оскорбительно-язвительное письмо, где недвусмысленно намекнул на некоторые, хорошо ему известные, моменты. Которые неизбежно станут достоянием продажных писак, буде хоть кто-нибудь рискнет повторить фокус с налётом на его квартиру. О последствиях он не распространялся — это и так было понятно.
«Не стоит за мной гоняться — это может выйти вам боком!»
И ведь, совершенно по-русски выразился, стервец!
И как теперь прикажете обо всём этом докладывать шефу?
Хорошо ему — в посольство никто не наведается, даже и у Кресса не хватит на это наглости. А в городе старик не появляется — нет необходимости. Поднимет трубку — и к нему кто угодно, за исключением, может быть, местных министров, с поклоном прибежит! И будет считать это за честь! Оказанную персонально ему!
Но докладывать надо… нет гарантии, что письмо пошло только по одному адресу.
Крепкий кофе слегка взбодрил и несколько поднял настроение. Опрокинуть ещё и стаканчик виски?
Хм… а почему бы и нет?
Нажата кнопка на селекторе.
— Джеффри, запускайте этих… ну… которые пришли.
— Да, шеф!
Енев поднял голову от бумаг, когда возня и стук кресел, наконец, прекратились.
М-м-да… и с кем только не приходиться работать!
Персонажи — один другого краше! Живописно одетые, в наколках. Словно на карнавал собрались! Хоть сейчас их… в зоопарк, дабы публика повеселилась. И ведь было же такое не так-то уж и давно…
— Всё? Все устроились? Тогда — слушайте меня!
— Нэ розумием по-москальски…
Что?!
Димитр аж поперхнулся!
В конце-то концов — и эти деятели, и тот русский — они все из одной страны! По возрасту старший из посетителей ему, если и уступал, то совсем немного. Они выросли в одно и то же время, может, даже и ходили в одни и те же школы…
И — нате вам!
«Нэ розумием!»
А на каком, черт тебя дери, языке ты тогда разговаривал? Когда был сопливым мальчишкой?
Ему ещё одолжение делают, говорят на понятном ему языке — а он ещё и… как это по-русски… а, выкобенивается! Что это такое, по правде говоря, и сам-то Димитр толком не знал. Но что-то, явно, не очень хорошее…
— Так… — медленно закипал Енев. — Понятно…
Палец нажал кнопку селектора.
— Джеффри! — Димитр специально сейчас говорил по-русски, чтобы его хорошо могли слышать его «гости». Секретарь поймёт — он знает четыре языка.
— Да, шеф!
— У этих… ну, что сейчас у меня сидят, въездные визы — аннулировать! Выслать к чертям собачьим из страны! Всех — с семьями, если они есть, и со всеми родственниками! Пожизненный запрет на въезд в ЕС!
— Принято, шеф.
— Но, сэр! — вскочил с места тот самый, что «нэ розумию».
— Молчать!
И громила послушно опустился на место.
— Это вы поняли, так? Отвечать!
— Да, сэр…
— А какого же тогда чёрта, вы мне тут комедию устраиваете?! Нэ розу… тьфу, язык сломать можно!
— Прошу меня простить, сэр!
— Значит так — сразу внесём ясность! — Енев поудобнее устроился в кресле — началась хорошо знакомая работа. — Вы — наёмники! Нанятые мною для выполнения конкретной задачи! Это понятно?
— Да, сэр! — на морде громилы было написано искреннее раскаяние. Вот, и здоров же мужик врать! Ему бы, с такими талантами, в театре играть!