У меня нет такой скорости и физической подготовки, как у него. Видимо, Ксантр это понимает, потому что в какой-то момент он подхватывает меня за талию и ускоряется.

Мои ребра снова сковывает от боли. К горлу поступает тошнота. Ксантр заворачивается за здание и опускает меня.

— Почему? Почему они за нами следят? Почему они пытаются меня схватить?

— Потому что поняли, что ты ценна для меня, — говорит Ксантр. Мы доберемся до крейсера, и там ты будешь в безопасности.

Мы петляем узкими улочками. Я стараюсь держаться поближе к Ксантру. Постоянно оглядываюсь. За нами никто не идет.

Мы проходим мимо невероятно красивых зданий, которые по форме похожи на застывшую и падающую воду.

— Нам еще далеко? — спрашиваю я, тяжело дыша.

— Осталось немного. Я знаю, что ты устала. Могу взять тебя на руки.

— Нет, я сама.

— Мне нравится твое боевое настроение, Маша. Но я отдаю себе отчет в том, что ты слабее меня.

— Не слабее, — сопротивляюсь я.

Сама не знаю, почему я постоянно спорю, но мне не хочется казаться слабой. Такое ощущение, что, если я проявлю слабость перед Ксантром, то он победит.

Еще один поворот, и я наконец-то вижу крейсер. Надеюсь, что наш. Мы останавливаемся.

— Крейсер окружен, — говорит Ксантр.

— Но я никого не вижу.

— Посмотри внимательно.

Я внимательно рассматриваю местность и замечаю за некоторыми скалами движение. Понятно, они сидят в засаде.

— Какой план?

— Их нужно как-то отвлечь. — Ксантр посмотрит по сторонам. — Я попробую подать сигнал Ёжи. Если он их отвлечет, то мы проникнем на крейсер.

Мы снова заходим за угол, Ксантр нажимает какие-то кнопки, которые расположены на рукаве его комбинезона.

— Сигнал глушат.

— Не получилось?

— Скоро узнаем, можешь пока отдохнуть.

Мне страшно не то что отдохнуть, а просто даже на минуту расслабиться. Потому что есть ощущение, что за нами наблюдают.

Все инстинкты подсказывают, что нужно бежать прямо сейчас. Но Ксантр ведет себя спокойно. Поэтому я подчиняюсь.

Мужчина указывает на угол между двумя зданиями. Я сажусь на землю и тянусь к шлему. Но затем спрашиваю.

— Можно его снять?

Ксантр смотрит по сторонам.

— Солнце взошло, но тут лучи не достанут. Если ненадолго, то можешь.

Я снимаю шлем, взъерошиваю волосы. В нем очень неудобно. Он тяжелый. Когда меня тащил Ксантр, то я пару раз ударилась головой. Безумно болит лоб.

Растираю лоб, а затем смотрю по сторонам. Здания, которые в черно-белом цвете напоминали мне падающую воду, оказались фиолетово-розовыми. Они красиво переливаются в лучах солнца. Смотреть немного неприятно, поэтому я снова надеваю шлем на голову.

Ксантр опускается на песок рядом со мной.

— Ежи молчит? — спрашиваю я.

— Пока да. Я думаю, мы заметим, если он сможет что-то сделать. Но на это понадобится какое-то время.

— Они нас точно не найдут? Это же их город. Наверное, они здесь знают каждый закоулок.

— Не найдут, не волнуйся.

У меня нет оснований доверять Ксантру, но он знает эту планету и существ лучше, чем я.

Я вытягиваю ноги, ощущая боль в мышцах, немного разминаю руки и плечи.

— Почему ваш мир так жесток?

— Мы живем в одном мире, — говорит Ксантр, — только на разных планетах.

— Я понимаю. Я спрашиваю о том, почему у вас такое отношение к землянкам. Трелла нас ненавидит, Зоуи тоже, а еще я видела, как на нас смотрели некоторые члены команды.

— Вся моя команда, в том числе Трелла, Зоуи и остальные, выросли в совершенно не таких условиях, как вы. Вы, землянки, которых похитили кморфы, совершенно ничего не знаете о других планетах и правилах. Надо сказать, вы вели себя иначе. Те землянки, которых похитили кморфы, которые подписали договор…

— Ты имеешь в виду те, которые были в странных стеклянных колбах?

— Да, они знали немного больше. И поверь, они ведут себя совсем иначе. Они выставляют свои условия, можно сказать, торгуют телом. Понимают, какую ценность предоставляют.

— Почему ценность?

— ДНК землянок уникальна. Вы можете родить ребенка практически от любой расы, при этом собрав самые лучшие качества, как физические, так и умственные.

— Но это, наоборот, должно быть ценно, правильно? И отношение к нам должно быть другое.

— Так раньше и было, — соглашается Ксантр. — Но затем некоторые землянки… они стали требовать слишком многого. Да, это ценно, но всему есть предел.