— А-А-А-А-А!!! — заорал от боли убийца, пытаясь сбросить с себя извивающегося монстра.

А затем мой питомец исчез.

Не потому что исполнил мой приказ. Мана закончилась, чёрт бы её побрал! Я вновь истощён!

Но убийце и этого хватило. От впрыснутого моим монстром яда он побледнел, затрясся и упал на пол, начиная биться в конвульсиях. А из глубокого укуса толчками начала выплёскиваться кровь.

Так тебе и надо, сучий потрох!

Когда убийца затих, у меня мурашки пробежали по всему телу. Если бы их было двое? Змея бы не успела укусить второго и тогда…

Вот же попал, так попал!

За мной точно придут ещё. И в следующий раз так может не повезти.

Поэтому, как бы ни хотелось, но из двух зол я выбрал меньшее. Надо сваливать в приёмную семью. Там хоть какая-то защита будет.

Но в целом я доволен. Одной мразью меньше.

На шум сбежался персонал. Я увидел свою пышку, которая ахнула и побледнела. Но переборов страх, подскочила ко мне и вытащила из люльки, прижимая к себе.

— Михалыч, ну чего застыл? — вскрикнула она, показывая на труп.

— Да я растерялся, Лариса, — он таращился на окровавленное тело и лужу крови под ним. — И кто его так, а?

— Вызывай полицию, охламон! — вскрикнул кто-то из прислуги.

И Михалыч, забормотав что-то под нос и перекрестившись, достал какую-то магическую коробку, поговорив в неё.

Я продолжал довольно улыбаться во всю младенческую физиономию, и Лариса заметила это. Удивлённо и в то же время испуганно уставилась на меня.

— С тобой всё нормально, Серёжа? Может кушать хочешь?

О, да! Аппетит у меня проснулся просто зверский.

Я кивнул, точней попытался. Но и тут Лариса прочитала мой жест.

Вскоре прибежала и ведьма. Неужели она тоже в приюте живёт? Или на метле так быстро прилетела?

Я особо не слушал, о чём говорили люди, занятый своей бутылочкой. Но одна громкая фразы ведьмы мне хорошо запомнилась:

— Информация о происшествии не должна попасть в интернет. Иначе его никогда не усыновят.

А вот это уже хорошее решение.

Осушив три бутылочки, я вновь уснул. На этот раз до утра.

Через день. Поместье семьи Смирновых.

— Вань, я не могу иметь детей, — сдерживая слёзы, ответила Наталья, снимая с плиты чайник и разливая по кружкам кипяток. — Ты это прекрасно знаешь.

— И поэтому ты предлагаешь взять ребёнка из приюта? — холодно спросил муж. Она спиной почувствовала его хмурый взгляд.

— Если узнают, что у тебя нет наследника, сам знаешь, что будет, — тяжело вздохнула она.

— Да, мой братец быстро подсуетится, — помрачнел глава рода Смирновых. — Тогда точно нашему роду пиз…

— Опять выражаешься? — укоризненно, но по-доброму взглянула на него Наталья.

— Да я что… — пожал плечами Иван. — Просто называю вещи своими именами, — затем принял у неё кружку с чаем, — Да, я думал насчёт приюта… Но не был уверен, что ты согласишься.

— Я согласна, — через силу улыбнулась Наталья. — Тем более в объявлении говорилось, что младенец — одарённый. Это точно знак…

— Опять ты со своими знаками, Наталья, — пробурчал Иван. — Меньше бы к своей колдунье ходила, было бы больше проку…

— Да ни при чём тут колдунья? Я так чувствую, — ответила Наталья.

Супруг взял непродолжительную паузу. Затем серьёзно взглянул на неё:

— Хорошо, я согласен с тобой. Когда отправимся?

— Вот чай допьём и поедем, — она подсела к супругу и накрыла ладонью его жилистую руку. Она всегда прекрасно считывала его состояние. И сейчас чувствовала, как он переживает. — Уверена, что всё будет хорошо.

На что Иван совсем неуверенно кивнул.

— Но сама понимаешь, усыновление должно остаться втайне, — пробурчал он.

— Конечно, дорогой, ни одна живая душа об этом не узнает, — кивнула Наталья.

Выехали они из поместья на личном автомобиле, не предупреждая служанку. За рулём был Иван. Два охранника, вооружённые молние-метателями, расположились на заднем сиденьи.

— А сколько ему месяцев? — спросил её супруг, выезжая на главную улицу города.

— Кому? А, младенцу! — засмеялась Наталья. — Говорят, что три или четыре. Его подкинули к входу.

— И что за родители будет выкидывать своего ребёнка, тем более одарённого? — удивился Иван.