Света лишь крепче прижалась к его груди, всхлипнула:

— Я… я обещаю, папочка! Кля-я-янусь тебе — я выиграю чертов турнир! Во что бы то ни стало, любой ценой! Я уничтожу всех соперников, размажу по стенке! Черное Солнце будет наше! Мы отомстим всем, кто посмел нам перечить! Безумов, Кривотолков, Императора — всех в бараний рог скрутим!!!

Георгий Константинович замер, охваченный невольным восхищением. Его дочь, его отважная девочка! Он сразу после ее рождения понял — в ней скрыта великая сила, первобытная ярость, раскаленная добела! Уж она-то не подведет, выдержит любое испытание! Ради семьи, ради чести рода она костьми ляжет, но своего добьется!

— Я верю в тебя, Светочка, — прошептал князь, целуя дочь в макушку, — Верю… Знаю, ради близких ты и самому дьяволу глотку перегрызешь. А уж каким-то там Безумовым — и подавно…

— Пе-е-ерегрызу, — клятвенно пообещала княжна, шмыгая носом, — Зубами вырву, ногтями выцарапаю нашу победу! Чтоб никто не посмел больше унижать Соколовых! Гордость нашу топтать!

— Рассчитываю на тебя, родная…

Над камерой повисла звенящая тишина. Охрана все еще стояла ошарашенная, таращась на застывших в объятиях отца и дочь. Никому и в голову не приходило вмешиваться, разнимать пылких аристократов.

Самоубийц не нашлось…

Так они и застыли — могучие, несгибаемые. Две непокорных души, два пылающих сердца из рода Соколовых…

С Фомой я расстался почти на мажорной ноте. Он даже извинился перед мирмециями за то, что напугал их своими криками… Мы договорились встретится еще раз, чтобы обсудить ситуацию с Черным Солнцем, но уже ближе к финалу турнира.

Несколько недель спустя после памятного боя со Светланой мы с командой вовсю сражались в Нижней сетке. Не скрою, поражение от Соколовых здорово подкосило девчонок поначалу. Особенно страдала Настя — она места себе не находила, кляла на чем свет стоит «эту синеволосую Мальвину с батарейкой в одном месте», мол, как это мы ухитрились продуть ей, когда уже почти победили?

Но я быстро вправил девчатам мозги. Нечего, говорю, нюни распускать! Подумаешь, оступились разок! С кем не бывает? Теперь главное — не раскисать, а с удвоенной силой рвать всех в клочья!

Айсштиль, конечно, тоже приуныла слегка. Еще бы, ей, Снежной королеве, непобедимой и несгибаемой, да получить леща от зарвавшейся смертной! Обидно, аж до зубовного скрежета!

Но моя богиня не из тех, кто долго хандрит. Злость и жажда реванша быстро вытеснили хандру. И Айс с головой (хе-хе, простите за каламбур) ушла в тренировки, доводя свое ледяное мастерство до совершенства.

А Сахаринка — та вообще нисколько не сомневалась! Так и сказала, мол, хоть обратно в Нижнюю сетку, хоть к черту на рога — главное, вместе!

— Не бывает непобедимых, рано или поздно мы вернем себе первенство! — заявила она.

Эмми тоже воспряла духом. И принялась с утроенным рвением отрабатывать всякие хитрые финты ушами, не забывая подбадривать нас шуточками.

В общем, команда не пала духом. Напротив, недавний проигрыш лишь сплотил нас. Поэтому к сражениям в Нижней сетке мы мы подошли в полном боевом настрое.

Первые схватки дались нам, прямо скажем, нелегко. Новые противники из Нижней сетки тоже были настроены на победу. Каждый мечтал надрать нам задницы, вышвырнуть фаворитов турнира куда подальше! Многие достали из закромов своих родов разные неприятные магические штуки, что хранились на черный день.

Пришлось неожиданно попотеть, скажу я вам. Не то что бы выкладываться на полную катушку, но пришлось как минимум импровизировать, придумывать все новые стратегии. Благо у нас был богатейший арсенал — и опыт, и сноровка, и командный дух что надо!

Особенно мне запомнилась рубка с Бессоновыми — древним родом монахов-воинов. Это был хороший бой, достойный Верхней сетки!

…Свет софитов слепит глаза, трибуны ревут — кто подбадривает нас, кто улюлюкает и освистывает. Дескать, слабаки вы, Безумовы, слили Соколовым — и здесь сольете!

А навстречу нам из вражьего сектора выплывают эдакие мрачные тени, закутанные в черные балахоны. Впереди вышагивает тот самый Георгий Бессонов, которого многие называют религиозным фанатиком… У него нет одного любимого бога, он выбрал путь поклонения всем сразу. Хм… необычный подход, в мое время такое не практиковали.

Глазищи равнодушно смотрят перед собой, но кулаки он стиснул что твой терминатор!

— Ну что, Безумов, — произнес он ровным голосом, даже каким-то слишком спокойным, — Пробил твой час! Сейчас я всем покажу, что вся твоя сила — ничего не стоит…

Я лишь усмехнулся краем рта. Вот ведь упертый идиот! Все никак с придурью своей совладать не может!

— Много на себя берешь, Жора, — говорю ему этак ласково, — Полегче-полегче. А то, глядишь, надорвешься на ровном месте.

Он дернулся. На лице его мелькнуло злое выражение, которое он с явным трудом подавил: