Помимо воли я загляделся на четкую и отлаженную работу Глафиры Митрофановны — ни одного лишнего движения. Сразу видно — работает настоящий профессионал своего дела. Да еще весьма и весьма симпатичный… Так, опять началось? Гнать надо от себя подобные мысли! Сейчас передо мной стояла другая задача — освободить Лихорука от гребаной инквизиции. И как можно скорее!

Я взглянул на часы — времени до начала совместной операции с партизанами еще было вполне достаточно. Главное, чтобы дед не оплошал и сумел выполнить задуманное. Ведь в основном именно от его действий и зависит исход нашей миссии. А ему придётся очень и очень трудно, хотя я тоже буду рядом «на подхвате». Но была бы у меня хоть чуточку сил…

А взять их сейчас реально неоткуда. То, что я выжимал из эфира с помощью источника, было сущей мелочью. В резерве даже «донышко» не прикрыло… Погоди-ка… Какая-то смутная мысль, связанная с резервом, мелькнула у меня в голове. Вот только я никак не мог её ухватить «за хвост» и понять: где тут собака порылась?

Что же такое на мгновение мелькнуло у меня в голове? Что-то очень и очень простое, лежащее буквально на поверхности, связанное с чудо-аппаратом профессора Трефилова и резервом… Что это? Что? Ну же, думай, дурья башка! Думай!

От напряжения у меня реально даже голова разболелась. Но на эту мелочь я уже и внимания не обращал, поскольку у меня пред глазами маячил пример настоящей стойкости — дедуля, терпевший куда более сильную боль. Точно! Дедуля!

Как я уже выяснил, задаток у него имелся, а вот источника не было и в помине. А вот как обстояли дела с резервом, я узнать так и не удосужился. А ведь куда-то же должна была слиться искра несчастного доцента Сергеева? Если не в резерв, то куда подевалась вся эта энергия? Ну, действительно, не ассимилировалась же она?

Нет, мысли об ассимиляции я тут же откинул — ведь я знал дальнейшую судьбу деда, и никаким супер-долголетием он не обладал. Да, он был здоровым и крепким телом до самой старости. Да, прожил несколько дольше, чем большинство стариков. Но, ненамного — даже за сотню не перешагнул. Значит, эта энергия должна была где-то храниться — смог же он ей воспользоваться, когда в партизанском отряде активировал вместе со мной в «аварийный режим».

Я перешел полностью на магическое зрение, пытаясь разглядеть этот самый пресловутый резерв. Не знаю, каким образом, но его задаток я ощущал каким-то неведомым мне «органом чувств». Как говорится, рыбак рыбака…

А вот дальше начиналась полная неразбериха. Мало того, что пред глазами светилось красочное разноцветье аур, так еще и синестетические реакции моего мозга на звуки, запахи и прочие «чувственные» ощущения, по-настоящему сносили чердак.

Однако, потратив некоторое время на поиск «структурной разницы» между дедом и моими красавицами, я вычленил у него «дополнительный элемент», которого не было ни у Глафиры Митрофановны, ни у Акулины. Хотя у Акулины имелось какая-то похожая энергетическая структура, только едва-едва заметная. Наверное, из-за того, что её резерв был либо ещё не развит, либо пуст.

И, кстати, мне весьма повезло с объектами сравнения. У меня имелся обычный человек — Глафира Митрофановна, не имеющая вообще никакого необычайных возможностей. Неинициированная ведьма — Акулина, с задатком, со спящим источником, который так никогда и не проснётся (если вы помните, она же сама отказалась от ведьмовской «карьеры», да ещё и таким хитрым способом — используя пространственно-временной континуум).

И родной мой дед, произведенный в недоделанного ведьмака уничтоженной машиной профессора Трефилова. Его задаток, активированный неестественным путем, не сумел сформировать источник, но построил всю энергетическую структуру с резервом в том числе.

Если верить заверениям Никитина, что я прочитал в лете, подобной энергетической структурой обладают только упыри, так же, как и мой дед, лишённые источника, но вполне себе приспособившиеся выкачивать искры созидания из душ обычных смертных людей. Хорошо, что моему старикану об этом ничего не известно, а то бы обиделся на упыря…

— Рома, — шепнула мне на ухо Акулина, легонько толкнув в бок свои острым локотком, — ты опять что ли уснул?

— Нет, — мотнул я головой, — задумался… Как получше операцию по освобождению злыдня провернуть, чтобы у товарища Януса ум за разум не зашёл, — прошептал я на ухо девушке. — Я хочу у него чуть-чуть силы из резерва отщипнуть…

— Сдурел? — зашипела Акулина. — Из какого резерва? Он что тоже?..

— Да, у него задаток, — ответил я, наблюдая как округляются от удивления глаза девушки. Причём, инициированный, но без дара…

— Как это, без дара? — не поверила Акулинка. — Так разве бывает?

— Выходит, что бывает… — шепнул я. — Там сложно всё и долго… позже расскажу… А сейчас дай мне минутку…

Акулинка понятливо кивнула и отошла в сторонку. А я продолжал ломать голову, как мне оттяпать у деда хоть маленькую долю сил. Ему-то они всё равно не пригодиться — он ей пользоваться не умел. А тот случай во время опыта шесть лет назад был чисто спонтанным, а в партизанском отряде «аварийный режим» активировался с моей подачи. А так, имей я хоть немного магии, шансы на благополучный исход операции у нас реально повысятся.