Вот оно что.

– Откуда он у вас? – спросила я, сознавая, что вещь может быть украдена у какого-то очень важного клиента публичного дома.

Но артефакт, несомненно, интересен. Я раскрыла ладонь, и Маклин осторожно опустила на нее подвеску – звенья сворачиваются змейкой, холодная подвеска касается моей кожи. Синий камень сверкнул острыми гранями.

– Просто пожелайте, – встав за моей спиной, Маклин опустила руки мне на плечи и прошептала на ухо: – Всего десять тысяч, и ваши желания будут исполнены.

Звучит заманчиво. Глаз черного дракона – не просто полезная вещица, это настоящее сокровище. Пожалуй, эта подвеска стоит гораздо больше, но почему Энн предлагает ее мне?

– По рукам, – согласилась я. – Деньги доставлю вечером. Надеюсь, наши договоренности останутся в силе?

– Конечно, – довольная улыбка исказила губы собеседницы.

Еще раз взвесив подвеску в руке, я протянула ее обратно, однако не успела передача состояться, как дверь с грохотом распахнулась, и внутрь кубарем залетел охранник. Тотчас отовсюду раздались крики девиц и звуки выстрелов.

– Проклятье! – зарычала Энн, когда в нее уперлось дуло револьвера.

Наблюдая за открывшейся сценой: в дверь ворвались вооруженные люди, взявшие Энн на мушку – я с испугу надела подвеску на шею и сжала в кулаке, мечтая стать невидимкой.

К сожалению, драконий артефакт работал иначе, и невидимой я не стала. Но с толпой слилась точно. Вместо чопорной рассудительной леди, одетой в светлое строгое платье, застегнутое на все пуговицы, в комнате теперь стояла девица, прелести которой обрамлял изящный корсет, а разрез на юбке открывал стройные длинные ноги. Белокурые волосы этой незнакомки струились по плечам до самой поясницы. Все это я видела в застекленной дверце шкафа, который стоял напротив.

– Маклин, – вслед за вооруженными людьми в будуар вошел красивый молодой дракон и радушно развел руками.

Зная подобных господ, я умела с первого же взгляда опознавать представителей драконьей расы. Эта надменность, превосходство и манерность, которыми они были нашпигованы, слово молочные поросята яблоками, потрясали. Но этот представитель отличался: аристократическая бледность, хищность черт, грива ярко-алых волос и такие же алые глаза. Кроме того, он любил выглядеть с иголочки: из рукавов расшитого золотой нитью камзола торчали белоснежные манжеты рубашки. Дракон был на удивление улыбчив. Вот только улыбка была холодной, как лед.

Он окинул меня, жмущуюся к стене, оценивающим взглядом. Подошел ближе, втягивая носом мой запах:

– Одна из твоих девиц провоняла драконом, Энн, – бросил с усмешкой.

Мужчина приподнял мой подбородок, провел подушечкой пальца по моим губам:

– Дьявольски хороша. Не видел ее здесь раньше.

Схватив меня за руку, он сел на приготовленный его приспешниками стул, и усадил меня к себе на колени. В нос мне ударил запах его парфюма: слишком приятный для такого мерзавца.

Дверь закрылась, и звуки погрома, учиненного в доме удовольствий, слегка стихли. Но не настолько, чтобы я смогла успокоиться.

– Итак, Энн, – обратился нежданный гость к Маклин, бесстыдно поглаживая мою руку. – Ты знаешь, что я ищу.

Мы с Энн переглянулись, будто прочитав мысли друг друга, и я сглотнула, надеясь, что она меня не выдаст.

– Все дороги ведут сюда, Энн, – усмехнулся дракон, накручивая на палец прядь моих волос. – Я сожгу этот бордель. Ты же знаешь меня, я не шучу. Где, черт возьми, глаз дракона? – и последние слова он прорычал так, что я вздрогнула в его руках.

Он вдруг шлепнул меня по заднице, сгоняя с колен, поднялся и подошел к Энн.

– Где чертов артефакт? – угрожающе прошептал ей в лицо.

– Не знаю, господин Олсен, – затараторила она: – Клянусь, не знаю…

Дракон громко вздохнул и покачал головой, показывая, что не верит ни единому ее слову. Он протянул руку к одному из вооруженных людей, и тот сразу понял, что необходимо господину – в руке последнего оказался револьвер.

– Открой-ка рот, Энн, – губы дракона растянулись в усмешке: – Давай! Знаю, там бывали и не такие занятные игрушки.

Энн замотала головой, и Олсен поддел дулом ее подбородок, взведя курок.

– Прошу вас, это же женщина! – вырывается у меня. – Имейте хоть грамм чести и совести. Оставьте ее в покое!

Господин Олсен изумленно повернулся, разглядывая меня долгим пристальным взглядом.

– Посмотрите-ка, – издевательски произнес он. – Кое-кто здесь чтит нормы морали, а? – он лениво двинулся ко мне и разнузданно встал напротив. – Как тебя зовут, малышка? – и снова принюхался: – Странно, пару секунд назад от тебя буквально разило защитной магией дракона, а теперь уже нет. Ты любовница какого-то лорда, верно? – он снова схватил меня за подбородок: – Не удивлен. Такая красотка должна быть только в самых хороших руках, – и вдруг толкнул меня в грудь, и я упала в лапы подоспевших скалящихся мужчин: – Развлекайтесь, ребята.