Наконец она заговорила:

– Вы отвезете меня к себе домой?

Мака охватила неловкость.

– Пока нет. У меня есть друг…

Он уже подумал о своем наставнике, Абрахаме Фитцджеральде, человеке, который готов отдать правую руку любому нуждающемуся, знакомому или нет. Человеке, который обеспечивал Маку поддержку и серьезные разговоры, которые были необходимы ему, чтобы не просто закончить ординатуру, но с успехом. Человек, который с гордостью, как любой отец – с более сильной гордостью, чем собственный отец Мака, – смотрел, как он строил свою карьеру и как они с Эди шаг за шагом строили свою жизнь и свою семью.

Он взял трубку и набрал номер.

– У тебя есть чемодан или еще что? – Райли взглянула на потрепанную спортивную сумку у своих ног. – Это все?

Она кивнула.

– Доктор Свон, – протянул голос на другом конце линии. Маку всегда нравилось его слушать, модуляции, в которых смешалась юность в Кении и десятилетия, проведенные в южной Алабаме. Мелодичные и тягучие, словно мед. – Надеешься на совет по поводу игры в четверг? Я бы сказал, что тебе надо несколько дней потренировать бросок в прыжке.

Мак потер лоб.

– Фитц, мне нужна услуга. Большая.

Наши дни

Двадцать минут спустя Мак остановился перед домом Фитца в историческом районе Окли и выключил двигатель. Бросив взгляд на крыльцо, Мак различил Фитца, выглядывающего из-за занавески в гостиной. Поняв, что его заметили, он скрылся.

Райли не заметила. Она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.

– Вы живете в этом районе?

– Нет, я живу в Оук-Хилл. Это вверх по Камелия-авеню.

– Вы не хотите везти меня к себе домой?

Он помассировал пальцами висок. Голова заболела где-то по дороге.

– Моя жена…

– Я понимаю. Никто в вашем мире не знает обо мне.

Мак сжал руль до боли в суставах.

– Мне просто нужно время объяснить кое-что. Эди… – Он тихо вздохнул. – Мне надо поговорить с ней. Наедине.

Райли кивнула. Провела ладонью по животу.

– Если ночью возникнут трудности, жена Фитца, Синтия, сможет тебе помочь.

– Не волнуйтесь, я не рожу сегодня. Я всего лишь на шестом месяце.

– Я просто имею в виду, что она подходящий человек, чтобы поговорить. Она психолог.

Синтия работала в Женском центре побережья, некоммерческой организации, которая предоставляла ведение беременности и обучение молодым или социально незащищенным женщинам. Ирония не ускользнула от Мака.

– О, прекрасно. Вот только расспросов о моих проблемах мне не хватало.

– Она не станет этого делать. Она не такой психолог.

– Неважно, – устало прошептала Райли.

Она вздохнула в повисшей в машине тишине. Мак знал, что Фитц вряд ли сможет долго сдерживать свое любопытство, но при этом ему не хотелось оставлять ее в спешке.

Звонок телефона Райли испугал их обоих. Он лежал на сиденье рядом с ней экраном вверх. На экране высветилось «Декс» вместе с фото молодого человека с крупными мускулистыми руками, обнимающими Райли, которая хохотала, закрыв глаза.

– Тебе не надо ответить? – спросил Мак, когда она не пошевелилась.

Она покачала головой и отключила телефон.

– У вас есть фотографии ваших детей?

– Моих детей? Да. Конечно. – Он достал телефон и открыл галерею. Пролистал, чтобы найти хорошее фото с обоими детьми, и протянул телефон Райли. – Это с Пасхи в этом году. В нашей церкви.

Она взяла телефон и поднесла к лицу.

Забавно, что фото не показывают всей истории. Пасхальное утро выдалось дурацким. Оба ребенка проснулись недовольными, несмотря на торжество Воскресения Христова и пасхальные корзинки, которые Эди наполнила шоколадками и безделушками. Томас не хотел надевать новую рубашку, которую ему купила Эди, а Эйвери не устраивали волосы. Жесткая ткань и слишком большая влажность, определенно, стали криптонитом для их детей. В результате в церковь все четверо приехали раздраженными и смурными, что, если честно, частенько бывало с ними по утрам в воскресенье.

Однако во время службы что-то изменилось. Может, дело было во вдохновляющей музыке или проповеди, но когда она закончилась, оба ребенка – не говоря уже о них с Эди – выглядели веселее. Колючие воротнички, неидеальные прически и утренняя ругань были забыты. Он сфотографировал детей сидящими вместе на лавочке во дворе после службы. Они над чем-то смеялись в окружении вишневых деревьев, усыпанных розовыми цветами.

Это было красивое фото, с тех пор Мак часто открывал его и смотрел. Но теперь он видел его глазами Райли. Такие счастливые, окруженные любовью дети. Фото, сделанное гордым, обожающим отцом. Он мало знал – ничего – о жизни Райли до сегодняшнего дня, но что-то подсказывало ему, что у нее было мало подобных снимков.