Он недовольно отвернулся. Двери закрылись и автобус, испустив натужный стон, повёз меня в новую жизнь.

Сев в такси, я назвал адрес, указанный в паспорте.

— Это в центре? — уточнил я.

— Не совсем, — откликнулся водитель. — Приезжий что ли?

— Вроде того.

— Командировочный?

— Да.

— Понятно. На швейную фабрику, значит? Это ведь их общага.

— Точно.

— Я там частенько бываю, — хохотнул он и достал из пачки сигарету. — Так-то туда много, кто проникнуть пытается.

— Это почему? — удивился я.

— Ну, как же, там ведь, практически, одни девки проживают. На швейной фабрике мужиков раз-два и обчёлся. Будешь там, как султан в гареме. Надолго к нам?

— Как получится, — уклончиво ответил я.

Таксист приоткрыл окно, а потом протянул руку и вдавил прикуриватель. Когда тот отщёлкнулся, он закурил. По салону распространился табачный дым. Капец. Сейчас бы на него столько жалоб накидали… Ну, то есть не сейчас, а в будущем…

— Центр там, — махнул водила, показывая рукой вперёд. — Это Тухачевского, а за ним проспект Ленина. Но мы вот тут повернём на Сибиряков-Гвардейцев. Так короче будет. Деньги-то не лишние, правильно?

Он засмеялся и, резко свернув налево, погнал вдоль трамвайных путей и покосившихся частных домов. Из труб шёл дым, в окнах горел свет. В свете тусклых фонарей кучи снега у ворот казались чёрными и некрасивыми. Сумрак сгущался.

— Почему снег такой чёрный? — спросил я.

— Из-за угля. Углём топят, вот копоть да пыль и летят, — охотно пояснил таксист и засмеялся. — Не видел чёрного снега раньше?

— Не настолько.

— Ну, вот, у нас так. Угля много, пыли ещё больше.

Выглядело это дело довольно угрюмо а я, честно говоря, помнил, что в целом, город был очень даже ничего, не такой, как эта улица. Я ведь здесь уже бывал, по резонансному убийству, копался в архивах МВД, добывал информацию для сценария. Впрочем, где я только не бывал…

Минут через пятнадцать, потянулись хрущовки и более современные девятиэтажки. Таксист свернул с дороги, заехал во двор, остановился у кирпичной пятиэтажки и махнул рукой в сторону здания.

— Ну вот, командировочный, — сказал он. — Приехали. Поднимайся на то крылечко.

— Спасибо, — поблагодарил я и протянул трояк.

— Ага. Будь здоров.

Постараюсь. Я вышел из машины и осмотрелся. Двор был тёмный, неприветливый, в окнах общаги горел свет. Неподалёку от входа стояли трое лбов, курили, громко матерились и смеялись. Похоже, бухие. Машина развернулась и уехала.

Я сунул руку в карман и вытащил ключ. Взвесил его на руке. Ещё раз посмотрел на номер. На металлическом брелоке было выбито число 128. Ну, ладно. Нужно было идти. Тем временем, из двери общаги выскочила девушка в искусственной шубке и быстрыми торопливыми шагами направилась в мою сторону.

Она смотрела под ноги и постаралась проскочить мимо пьяных парней побыстрее и на максимально возможном расстоянии. Постараться-то она постаралась, да вот только ничего у неё не вышло.

— А это у нас кто? — развязно засмеялся один из балагуров и, отделившись от приятелей, загородил ей дорогу.

Он выставил руки в стороны и заржал. Почти, как конь. Девушка попыталась проскользнуть, но ей не удалось. Он схватил её и прижал к себе.

— Куда торопишься, родная?

— Пусти! — пискнула она.

— Ой-ой-ой! Целку только из себя строить не надо! Я ж тебя знаю, Жанка!

— О, Жанка-защеканка? — оживились второй и третий хулиганы.

Они подскочили к девушке сзади и начали лапать.

— Отпустите! Я кричать буду!

Зачем же предупреждать? Кричи, дурочка. Кричи, что есть мочи.

— Да хоть заорись, — заржал первый кент. — Даже по кайфу будет.

— Ага! — подхватили его дружки и тоже заржали.

— Давайте её за будку, пацаны. Чё ты кобенишься, дура?! За щеку возьмёшь по-быстрому и вали, куда хочешь!

В голове щёлкнуло. У меня с гневом были проблемы в своё время. Серьёзные проблемы. Чуть не сел однажды. Но я над собой работал и даже научился побеждать свою вспыльчивость. Только вот сейчас мои методы нихрена не действовали. Юность и новое горячее сердце не оставили от тех моих побед и следа.

Меня накрыло густой чёрной волной. Стало нечем дышать, в груди разлился огонь, кулаки сжались.

— Эй, козлята, — едва сдерживаясь прохрипел я. — А ну-ка, сдристнули отсюда.

— Чё? — обалдело уставились они на меня. — Ты чё сказал, чмо?

— Лапы, говорю убери, дебил!

— А ну, Гиря, держи эту сучку, а мы с Вованом…

Он не договорил и бросился на меня.

7. Тут помню, тут не помню.