Настя весело щебетала и радовалась надвигающейся весне и моей компании. На наших рукавах красовались красные повязки Добровольной народной дружины с белыми не очень ровными буквами ДНД. Мы слонялись по улицам и никакого ужаса в хулиганов, естественно, не вселяли.

Впрочем, и самих хулиганов тоже нигде не было видно. Повздорили два алкаша, школьники распивали пиво, местный алконавт и сквернослов пан Зюзя некрасиво выступал у овощного магазина. Мелкие инциденты решались на месте и не требовали вызова милиционера. Достаточно было сделать внушение и нарушители практически растворялись в воздухе.

Мы ходили от фабрики до общаги и занимало это неспешным шагом минут пятнадцать в одну сторону.

И вот, во время очередного прохода в сторону общежития, мы услышали женский крик. Громкий, протяжный и отчаянный. Это было уже ближе к одиннадцати, когда наше дежурство подходило к концу.

Мы, как настоящие супергерои сразу рванули туда, где требовалась помощь. Впрочем, нам и делать ничего не пришлось. Потерпевшая сама, всё устроила. Юный хулиган вырвал у неё из рук сумку и дал дёру. Она закричала и рванула за ним, поскольку там были все её деньги до конца месяца и документы.

Начала отставать, но он поскользнулся и упал в лужу, и тут уж она свой шанс не упустила. Подлетела, уселась верхом, вырвала сумку и давай молотить злодея этой самой сумкой. Тут подбежали мы, выслушали эту историю и вызвали милицию. Иванькова послали звонить в телефон-автомат, а сами остались на месте.

Подъехал бобик, весёлые менты выяснили, что случилось и упаковали неудачливого грабителя в задний отсек. Потерпевшую, Настю и меня посадили на заднее сиденье, а наладчика отправили домой, поскольку был уже конец дежурства. Нужно было отметиться в опорном пункте, и менты пообещали нас туда подбросить, но получили сообщение и поехали сначала в городской отдел.

Там они сбросили хулигана и потерпевшую. Старший наряда, или кто он у них, куда-то забурился с дежурным, а водила болтал и покуривал на крылечке.

— Сейчас поедем, — кивал он. — Лейтенант придёт и поедем.

Мы с Настей потусовались на улице, начали замерзать, зашли внутрь, уселись на стулья и ждали.

— Может, пешком дойдём? — предложил я. — А то ребят не дождёмся, похоже.

— Не, я так находилась, не хочу уже, — ответила Настя. — Потом ещё до общаги пилить. Давай подождём ещё чуток.

— Ну, ладно, давай подождём, — кивнул я. — Но если через десять минут ничего не сдвинется, пойдём своим ходом. За это время отдохнём, как раз.

Так и договорились. Но пока шли эти десять минут, на пороге появилась Ирина Артуровна. Она окинула внимательным взглядом Настю, и кивнула мне:

— Жаров, ты чего это здесь ночью делаешь?

Я объяснил.

— Ты прям настоящий ЮДМ. Пока вы тут ждёте, пойдём-ка ко мне на минуточку. Я у тебя спрошу кое-что по нашему делу.

Мы поднялись к ней в кабинет.

— Присядь-ка. По Зубатому у меня вопросик. Присядь. Сейчас, я на минутку только отойду…

— Ирина Артуровна, может завтра? Мне ехать надо.

— Да поедешь-поедешь сейчас, не переживай. Вечно переживаешь из-за мелочей. Сейчас.

Её звонкие каблучки застучали, удаляясь, а я остался в кабинете. Через минуту она не пришла, и через две тоже. Ну, собственно, и хрен с ней. Ждать её тут всю ночь я не собирался. Меня самого ждала Настя, и у меня были планы. Рестораны уже были не актуальны, поскольку было поздно, а вот моя квартира оставалась вполне себе привлекательной и доступной.

Я поднялся со стула, но не вышел из кабинета, а задержался. Мой взгляд упал на бумаги, лежащие на столе у Ирины. Сверху находилась сводка преступлений по РСФСР за последний месяц.

Я взял в руку несколько листов, схваченных канцелярской скрепкой, и начал искать нужную дату. Меня интересовало ограбление инкассаторов, о котором я предупреждал органы. Ещё в том первом письме.

— Так, ты здесь ещё? — бросила Ирина, вернувшись в кабинет. — Эй, ты чего это там взял? Ну-ка положи на место!

Но я не обращал внимания. Палец скользил по списку. Восьмое марта, девятое, десятое, одиннадцатое… А вот и двенадцатое… Двенадцатого марта было совершено несколько тяжких преступлений…

Я перевернул страницу.

— Ты меня слышишь, Жаров? Верни документ на стол!

На следующей странице тоже не было двенадцатого числа, но это из-за того, что там вообще был февраль ещё. Странная разбивка по месяцам, если честно. Что за… Я перевернул целую подшивку и… двенадцатое марта нашлось с обратной стороны.