Зазвонил телефон в офисе, Альбина медленно вышла из кабинета, подошла к телефону, положила руку на трубку и на некоторое время задержала, только потом подняла ее. Ира долго уговаривала ее, Альбина согласилась, дав понять, что она делает ей одолжение.

Глава 28

Альбина своего отца помнила смутно, он ушел от ее матери из коммунальной квартиры, когда ей было четыре года. Мать долго переживала его уход, уходила в депрессию, иногда начинала пить, но потом справилась, встретила мужчину, правда иногороднего. Он заботился о матери и об Альбине до тех пор, пока мать не расписалась с ним, и не прописала в квартире. К матери он относился также хорошо, как и прежде, но на Альбину начал покрикивать. Мать от страха, что и этот уйдет, просила дочь потерпеть. Дочь и терпела, но, когда родился братик Сашенька, ей житья совсем не стало. Она часто ночевала у тети, но там тоже устраивалась личная жизнь. Отчим, кроме как «дармоедкой» ее не называл. Поэтому она никогда не садилась кушать с ними за один стол. Мать потихоньку подсовала ей кусочки получше, и просила каждый раз о том, чтобы она терпела, и что рано или поздно все это закончится. Альбина все равно с ней жить до конца дней не будет, и мать часто плакала, разрываясь между мужем и дочерью, и не знала, как ей правильно поступить. Альбина ее успокаивала и говорила:

– Мам, да ты не расстраивайся, я все прекрасно понимаю. Его счастье, что он хорошо к тебе относится, не дай ему Бог тебя обидеть – глотку перережу сама или найму киллера. Из этого разговора мать поняла, что она слов на ветер не бросает, и почувствовала себя более уверенной и, усмехнувшись, ответила:

– Надеюсь, до этого не дойдет. Мы его обхитрим. Он мужик вообще- то нормальный, да просто не уверен ни в себе, ни во мне. А тебя боится, вот и скрывает это за грубостью. Сама видишь жизнь, какая, родных матерей и отцов дети на улицу выбрасывают, а тут чужой ребенок.

– Ладно, договорились, я умней буду. Ты права, мамуль, мы его обхитрим, он и не заметит.

Альбина окончила школу с золотой медалью, в институт поступила легко. Училась, иногда подрабатывала на карманные деньги, чтобы не просить у матери. Отчим был доволен. Альбина однажды слышала, как он хвастался во дворе перед мужиками, ее успехами, называя дочкой. Хотя дома вел себя по-прежнему грубо. После окончания института, она долго не могла найти работу. Скандалы каждый день ей настолько надоели, что она согласилась на эту работу в агентстве недвижимости. Первую зарплату, она отдала матери, но мать предложила ей отдать половину в присутствии отчима, а остальное оставить для себя. Альбина согласилась, так и поступила. Отчим, увидев это, еще больше нахмурился, но больше «дармоедкой» не называл.

Альбина, завернула аккуратненько баночку в целлофановый пакетик, предварительно убрав одну икринку с крышечки в баночку, и счастливая помчалась домой. Работа от ее дома находилась недалеко. Ее это очень устраивало, не нужно было тратить деньги на автобус, это тоже хорошая экономия, тем более цена на билеты за проезд, росла каждую неделю.

Дома мать, отчим и брат, сидели за столом на маленькой кухоньке, и пили чай. Мать, как всегда, вышла навстречу Альбине, взяла у нее сумочку, приняла куртку, повесила на вешалку и сказала:

– Иди мой руки и пошли ужинать. Мы тебя уже заждались.

Альбина забрала сумочку из рук матери, достала банку с икрой и отдала ей.

– Мам, мы сегодня чуть-чуть шиковать будем.

– Ой, это откуда такая роскошь? Сто лет уже не ела.

– Я сегодня такую сделку провернула, обалдеть – прошептала Альбина. И пошла в ванную, такую же маленькую с сидячей ванной. Когда она пришла на кухню, то увидела такую картину. На столе стояла тарелка, на ней лежали четыре кусочка черного хлеба, намазанных сливочным маслом, поверх которого разложены икринки в один слой, только кусочек хлеба, предназначенный для Сашеньки, был покрыт большим количеством икры. Мальчик брал по одной икринке, клал в рот, и когда она там лопалась, он улыбался, закрывая глаза от удовольствия. Альбина присела к столу. Мать разливала чай по чашкам. Отчим сидел хмурый и молчал. Мать спросила:

– Отец, а ты почему бутерброд не берешь?

– Я объедками не питаюсь. Небось, стащила со стола, втихую.

– Ну что ты такое несешь? – возмутилась мать.

– А что я несу? Кто это такое может сейчас дать, да еще бесплатно? Знаешь, сколько это стоит, ты цены в магазине видела на эту самую икру? Ее только бандиты и воры могут позволить себе купить, а не простые работяги.

– Я не знаю, сколько она стоит, потому что не позволяю себе, даже боюсь смотреть в ее сторону. Но люди же ее покупают!

– Ты что меня упрекаешь, ты обвиняешь меня в этом? – И хотел выскочить из-за стола.

Альбина, помня разговор с матерью, о том, что надо быть чуть хитрей, тихо сказала:

– Пап, а ну сядь и успокойся, и послушай меня.

Отчим от такого обращения упал на стул, как подкошенный, у матери округлились глаза, а Сашенька перестал жевать, и тоже уставился на Альбину, а она продолжала в нависшей тишине, которая обычно бывает перед бурей.

– Ну, во-первых – это не объедки, и никто ее со стола не крал. Я сегодня провела сделку между клиентами, довольно состоятельными людьми. Не ворами, а именно состоятельными людьми, которые пробиваются к жизни своим умом. Они нам принесли подарок в знак благодарности, мы поделили между собой, кто съел там, а я принесла вам всем. Особенно Сашеньке, он ее в глаза не видел. Да мам, ты ему все сразу не давай, чтоб аллергию не вызвать. Пусть потихоньку привыкает. Придет время, когда она в холодильнике у нас будет каждый день. Я вам это обещаю.

Отчим хотел что-то ей возразить, но она прервала его.

– Ты дослушай меня. Если ты помнишь, что вначале нашей совместной жизни я тебя называла папкой, только потом перестала и это твоя заслуга. Ты что не замечаешь, что мать разрывается между нами? Ладно, с этим разберемся потом. Теперь по поводу воров и бандитов. Ты прав – этого хлама много, но больше и умных людей, и честных. Если все воры-то выходит, и ты вор, и мама воровка, ну обо мне помолчим, я много чего о себе интересного от тебя услышала за последние годы совместного проживания.