— Думаю, что да, и моё участие будет гораздо большим, чем вы себе предполагаете, — не стал я открывать раньше времени детали формирования магического кристалла.

Мне самому нужно время, чтобы подумать и с тульпами посоветоваться.

На просмотр картин государь явился вместе со своей матушкой — Марией Фёдоровной, в девичестве Софией-Доротей Вюртембергской.

Одеты оба были довольно просто. Государь в некое подобие военной формы, а его мать в довольно простое тёмное платье, без излишних изысков.

После смерти своего мужа Мария Фёдоровна так и продолжала до самого конца оставаться в образе безутешной вдовы. Умели немцы воспитывать невест для русских царей! Железобетонная фрау! Она не только с достоинством пережила нелёгкие годы совместной жизни под одной крышей с Екатериной II, но и после её смерти оставалась с виду такой же, оказывая большое влияние на своих сыновей.

Я вместе со всеми Ганнибалами и Захаржевским, вытянулся «во фрунт», высказывая внимание и уважение столь высоким персонам.

Пробежав по нам глазами, государь улыбкой отметил лишь деда и меня, так как он нас раньше видел и знал, то же самое повторила и его матушка.

— Экие вы интриганы, — покачал Александр головой, глядя на два станка, занавешенных тканью, — Показывайте уже, чем вы нас удивить решили.

Оба дядьки, как и было договорено, чуть ли не строевым шагом приблизились к картинам, и переглянувшись, одновременно сбросили с них лёгкую ткань.

— И что тут у нас? — довольно равнодушно посмотрел Император на обе картины, и лишь потом оглянулся на матушку.

Та, близоруко прищурившись, глядела на картины, словно что-то вспоминая.

— Старые голландцы. Этот, если не ошибаюсь, был одним из лучших во времена золотого века голландской живописи, а вот второй… Не принадлежит ли он к кругу «малых голландцев»? — задала она вопрос сама себе.

Я-то мог бы на него ответить, сказав, что угадала бывшая немка, получившая в своё время отличное образование, но нет, нельзя. Иначе придётся объяснять, откуда я это мог узнать. И мой ответ, что мне это Виктор Иванович подсказал, который у меня в тульпах, вряд ли кому понравится.

— Что-то стоящее, матушка? — обратился к ней государь с некоторым волнением в голосе.

Видимо не часто ему доводилось видеть Марию Фёдоровну в столь растрёпанных чувствах.

— Саша — это бесценно. Или крайне дорого, — она еле слышно ответила сыну, но я услышал.

— Господа! Приглашаю вас всех на вечернее чаепитие, которое состоится в Малом зале через полчаса. И да, я ожидаю от вас интересный рассказ об этих картинах, — очень технично взял Император паузу, чтобы выяснить, что же мы, Ганнибалы, ему преподнесли такого необычного.

— Матушка, вы взволнованы? — спросил государь у Марии Фёдоровны, когда за последним из гостей дворца закрылась дверь зала.

— Сын мой, ты даже не представляешь себе цену этих картин. И как мне кажется, я вспомнила, откуда мне про них известно. Екатерина Вторая потратила кучу золота, чтобы пополнить свою коллекцию, которая и без того блистала, но там случилась неприятность и корабль, который перевозил её приобретения, затонул. Та картина, на которой корабль изображён, принадлежит кисти Иоханнеса Лингельбаха. Твоя бабка в своё время семь его работ купила. Ты некоторые из них видел в Эрмитаже, но значения увиденному не придал. А эта, с кораблём, была для Екатерины приобретена в Голландии, да пропала вместе с флейтом, который их вёз в Санкт-Петербург.

— Хочешь сказать, что представленные нам картины добыты с «Фрау Марии»? — недоверчиво покрутил государь шеей, словно желая вылезти из тугого подворотничка.

— Ходили слухи, что команда при крушении корабля спасла несколько картин, но я в это не верю, потому что они никем в Европе не выставлялись. Я думаю, что эти две картины со дна моря добыты. Помню, как Екатерина экспедиции рассылала на поиски, зная, что картины в свинцовые тубусы запечатаны, чтобы не испортились при перевозке. Но через год все поисковые группы вернулись ни с чем.

— Как же тогда наши арапы смогли найти картины? — усмехнулся Александр.

— Скоро сам у них узнаешь. Меня другое волнует, как ты их собираешься наградить?

— За две картины?

— Хочешь, я тебе за них по сто тысяч заплачу, за каждую, но они станут моей собственностью, — улыбнулась Мария Фёдоровна.

— Зная тебя, они стоят раз в пять дороже?

— В пять может и нет, но раза в три, так точно.

— Нет у меня пока денег на картины.

— Раз нет, то и не надо, — не стала спорить его мудрая мать, — Возьми и пожалуй Ганнибалам то, о чём они давно просят, и что тебе ничего не стоит.