Шрифт:
– Ах, да. Дарович...
И дальше "точка" двигается за МКАД по шоссе, в сторону Шереметьево.
Я всё ещё могу ее тормознуть на таможне! И дать ей время подумать лучше. Не слишком большое преступление, да?
– поднимаю тяжёлый взгляд на Назара.
– Нет, Хан, нет...
– Ты больше не мой траблшутер.
– Я всё ещё твой друг.
– Твои советы нихера не действуют! Я сказал ей нужные слова. И что?!
– Мия умная девочка. Слов ей недостаточно. Дело за поступками. Сказал - отпустишь, отпусти.
Машина приближается к Шереметьево.
Сжимаю переносицу пальцами.
Африка, да?
– Какие прививки ставят, когда летят в Африку? Там же ужасно жарко, паразиты, насекомые, каннибалы, антисанитария...
– морщусь я.
– "В Африке акулы... В Африке гориллы... В Африке большие,
злые крокодилы..." - цитирует детский стих.
– И зубастая Мия.
– У тебя есть адрес ее отца?
– Успокойся, она не улетит, - с азартом смотрит на экран.
– Ставлю сотку баксов.
– Она же беременна. Безрассудно лететь в Африку...
"Точка" притормаживает на повороте и... проезжает мимо аэропорта! Продолжая удаляться от Москвы.
Глава 59 - Асоциальная философия
На первом этаже дома, где у Арманова офис и пентхаус - роскошная турецкая кофейня. И пропустили меня сюда только после звонка Даровича.
Мы договорились встретиться здесь.
– Мия...
– присаживается он.
– Здравствуйте, Владимир Иванович. Вот...
– двигаю к нему бархатный мешочек с фигурами.
– Ваш заказ.
Вынимает несколько. Разглядывает их.
– Белый ферзь и черный король вышли особенно хорошо.
– С ними помогал Арманов, признаюсь я.
– Талантлив, подлец!
– беззлобно.
– Ну что ж. Благодарю. Деньги придут на твой счёт.
– И Вам огромное спасибо за возможность поработать над таким интересным заказом.
Смотрит с внимательным прищуром мне в глаза.
– Я бы хотел сделать ещё один. У меня много бизнес партнёров. Хороший подарок - целая проблема.
– Увы, я больше не могу, - покаянно развожу руками.
– Мой бизнес и все мои работы отныне - собственность АрманД. А сама я возвращаюсь на Мадагаскар.
– Отжал всё-таки...
– морщится Владимир Иванович.
– А я же почти поверил в вашу публичную "помолвку". Он так пылко и безрассудно выкупал твоего скарабея. Уступил в обмен мне свой свой пентхаус...
Стреляет взглядом наверх.
– Оу...
– дёргаю обескураженно бровями.
Я ощущаю всплеск противоречивых чувств, с одной стороны эта неразумность в достижении своих целей меня очень пугает в Хане. Я стала ее жертвой. С другой стороны, он сделал это, желая вернуть скарабея мне... И это что-то такое, с привкусом рыцарства.
И меня опять раздирает напополам от борьбы его светлой и темной ипостаси внутри меня. Потому что он - внутри...
– Не хочешь побороться с ним?
Отрицательно качаю головой с грустной улыбкой.
– Не хочу. Я сама всё отдала. Не вывезла.
– Жаль, Мия, очень жаль. Но Москва такая. Она ломает. Если у тебя нет сильного покровителя.
У меня есть...
– А если он есть, то ломает он, - циничная усмешка.
– Наверное.
Поправляю волосы, выпуская прядь на лицо. Хочется защититься от внимания людей. И не светить своими заплаканными глазами.
– В любом случае, знакомство с вами было приятным. Будете на Мадагаскаре, приглашаю Вас на кружечку кофе.
– Решишь остаться или вернуться, знай, что у тебя есть постоянный заказчик здесь.
– Благодарю.
Прощаемся, пожимая друг другу руки.
У въезда меня ждёт Ада на своем Мини Купере.
– Все, можем ехать...
– надеваю темные очки.
– Он деньги отдал?
– Переведет.
– А как же - "вечером деньги, утром стулья"?
– Он серьезный человек, Ада!
– Не знаю, не знаю...
– скептически.
– Мужикам вообще верить нельзя!
Трогается с места.
– Угу... Надеюсь, эта наука далась тебе не так тяжко как мне.
– О, детка... Эту науку я впитала с молоком матери.
– А я впитала обратную. Увы. Как там Хан?.. Не хочу, чтобы он оставался один...
– Пожалела мышка кошку.
– И всё же.
– Назар с ним.
– Хорошо...
– рвано и заплакано вздыхаю я.
Слезы льются.
– Ну-ка, не реви!
– ругает меня Ада.