Шрифт:
– По стандартам, которые позволяют оценить одежду. Это уровень пупка модели. А мне нужно, чтобы взгляды были на уровне ее шеи и ушей. Мы презентует ювелирку, а не общий образ. Он вторичен.
– Разобрать подиум?..
– Да. И собрать другой.
– Но моделям придется спускаться вниз со сцены. Повышается вероятность того, что кто-нибудь улетит.
– Наши модели не в состоянии сделать шаг вниз?
– В состоянии, конечно.
– В чем проблема тогда?
– Они не отрабатывали этот шаг на прогонах.
– Пусть отрабатывают. У них ещё сутки.
– Да не могу я так долго стоять!..
– психует громко какая-то девица, брезгливо отталкивая руки костюмера.
Она в моем комплекте из бирюзы. У нее яркие голубые глаза и темные волосы. Красивая...
– Заменить, - безапелляционно требует Хан.
– На ту, которая может так долго стоять.
Девочки, шушукаясь, тут же подтягиваются, бросая на него настороженные взгляды.
– Алихан, извините...
– подходит к нему та девочка, которую он забраковал.
– Я бы хотела остаться в шоу. Чем я могу... загладить косяк?
– прикусывает губу, стреляя жадным взглядом из под ресниц.
Мне хочется запустить в нее своим стаканом кофе.
Я ревную Хана? Похоже - да... Не-е-ет! Я не хочу так.
Вообще-то он твой жених, Мия. Это - нормально.
– Костя, у меня что - часы приема граждан?
– бросает взгляд на часы Хан, не глядя на девушку.
Костя за локоть отводит девушку в сторону. Она очень расстроена.
Дёргаю неопределенно бровями.
Ладно... Мне не очень ее жаль. Вообще не жаль! Загладит она...
– Где Мия?
Взмахиваю ему пальцами.
– Почему ты ещё не одета?
– Эм...
Отворачивается к пульту, не дожидаясь ответа.
– Мне не нравятся эти треки. Заменить.
– На что?
– Больше ритма, больше Африки, меньше мелодии. В конечной точке, Мия раскрывает кулак, оттуда высыпается янтарь. Найдите ей горсть янтаря. Диаметр сантиметр, плюс-минус... И ее гравировку на каждый.
– Но у меня нет гравировки пока.
– Сегодня она должна появиться. Поторопись выбрать. Мои дизайнеры предложат несколько вариантов. Эти камни растащат как артефакты. Через несколько лет их цена взлетит. Они будут рекламировать тебя, кочуя по рукам перекупов и коллекционеров.
– Гениально...
– преданно смотрит ему в глаза режиссер.
Так! В каждую стаканом не бросишь, Мия. Женщины будут его вылизывать. С этим ничего нельзя поделать.
Хан не ведёт и бровью на это. Он давно привык.
А ты хотела загуглить...
"Лидия..." - вбиваю я. Лидия же?Какая была фамилия? Вылетело из головы. "Родители судятся с Армановыми...".
Но уже ничего не отыскивается.
Теперь мне хочется запустить стаканом в Назара. Уже успел? Как это возможно??
Иди и спроси у Хана!
Да. Но у него не "прием граждан".
Он работает. Потом.
"Статья сто десятая", - вбиваю из любопытства.
"Доведение до самоубийства... путем унижений и жестокого обраще..."
– Мия, - подходит костюмер с вешалкой.
Прямо при всех с меня начинают стягивать одежду.
– Подождите...
– неуверенно сопротивляюсь я.
– Мне нужна ширма.
Вокруг меня тут же возникает живая ширма из людей. Через голову на меня натягивают бежевый облегающий боди в цвет моей коже. Кто-то стягивает обувь. А кто-то тянет бюстгальтер вниз. Снизу на талию надевают золотую юбку.
Тихо пискнув, прикрываю грудь. Костюмеры и стилисты кружатся вокруг.
Никто из мужчин не смотрит в мою сторону.
И через минуту я уже в прикиде.
Кисточки порхают, делая загар ярче.
Наложив на щеки, плечи трафареты, меня заливают белой краской, делая узоры в стиле мехенди.
Держу руку, прикрывая предплечьем грудь. Потому что соски просвечиваются чересчур!
– Хан...
– смотрю недовольно ему в глаза.
– Убери руку.
Опускаю на мгновение, демонстрируя, что перебор и мои темные соски, словно вообще обнажены.
Манит пальцами, снимая с себя пиджак.
Отдает мне.
– Я завтра так не выйду, Хан.
Надеваю его пиджак, вдыхая парфюм с лацкана.
– Нужны накладки на грудь.
– Будут. Иди ко мне, - ставя ногу на пол, стреляет взглядом на своё бедро.
Улыбаясь, отрицательно качаю головой.
– Люди здесь, - шепчу я.
– Перерыв двадцать минут. Все покинули павильон.
Безропотно и быстро все выходят. Остаёмся только мы вдвоем.
– Нет людей.
– Они стоят там все за дверью.