Шрифт:
– Нет!
Я не хочу с ним ничего обсуждать!
– Хорошо...
– опасно прищуривается.
Нажимает на кнопку связи с водителем. Называет адрес в центре.
Ехать с ним пытка. Он глаз с меня не сводит.
Я эти глаза помню. Они были совсем другими... когда мы занимались любовью.
Не любовью, Мия, - поправляю себя, чтобы сильно не погружаться.
"Ощупывает" взглядом мои кисти, лежащие на шляпке, потом колени под нежной тканью длинной юбки, лицо...
Сердце мое стучит. И от его взгляда жарко. Расслабляю шейный платок.
Мы подъезжаем к какому-то жилому комплексу, огороженному стальным частоколом. Паркуемся.
У пункта маркетплейса, расположенном на первом этаже - машина. Возле нее курит Назар и что-то листает в телефоне.
Подозрительно оглядываюсь на Хана.
– С этой Адой назначена встреча? Или какой-то другой?
Опускает мое стекло вниз.
Толкая пятой точкой прозрачную дверь из пункта выходит Ада. В каждой руке пакетов по... семь?
Назар роняет сигарету.
– Ада, нет! Верни все назад. Немедленно!
– Но мне все это надо!
– Даже знать не хочу, что там! У тебя все есть!
– Кроме этого!
– с трудом поднимает руки.
– Нет, я сказал!
– бесится Назар.
– Открой багажник.
– Мусорный бак - там. Могу помочь открыть.
Грустно улыбаюсь, наблюдая за их смешной ссорой. Уверена, Ада возьмёт верх в этом бою.
Моё окно ползет вверх, гася их голоса.
– С этой Адой?
– Какой Вы душный, мистер Арманов, - обмахиваю горящее от стыда лицо.
– Душный?.. "Душный" - это когда поймал кого-то на лжи? Да?
– Наша встреча должна быть чуть позже.
Ну зачем ты продолжаешь это цирк? Ты же абсолютна не умеешь врать.
– Ада тоже в списке приглашенных. И будет там. И не могла назначить тебе никаких встреч сегодня.
Закрываю глаза, никак не отвечая на это. Потому что я не желаю с ним обсуждать то, что он хочет.
– Если Вы считаете, что эта ложь соразмерна, то Вам надо лечиться.
– Просто признай, что ты тоже лгунья. И я не исчадие ада.
– Вы здесь без охраны, Хан. Если я взорвусь, прикрыть будет некому, - с угрозой демонстрирую бутылку.
– Бесстрашная Мия...
Ухмылка.
– Нет. Я боюсь. Я не бесстрашная. Но гнев иногда сильнее страха. Вы никогда не будете прощены. Только если я второй раз потеряю память.
– Мне без тебя странно. Словно я в своей собственной жизни второстепенный персонаж. А главного нет. Возвращайся...
Сглатываю ком в горле.
– Надеюсь, это не заготовка, подсказанная психологами.
– Я был у психолога. Он пытался вывести меня на мысль, что я должен за это извиниться. И пообещать, что такого больше не будет.
Да, черт возьми! Для начала - да! Искренне!
Тогда хоть какой то диалог с тобой возможен бы был.
И моё ноющее сердце имело бы крошечный шанс...
– Но я не могу. Потому что я не сожалею.
Обессиленно вздыхаю. Нет, это невозможно.
– Потому что могут быть обстоятельства, при которых я буду биться за свое, забив на чужую мораль. Но я сожалею, что у меня было мало времени, чтобы... ты стала настолько моя, что могла бы принять... мои решения. И меня. С таким аморальным анамнезом.
– Ты сумасшедший? Кого я спрашиваю, боже?!..
– Я надеюсь, что ты остынешь, Мия.
– А я надеюсь, что Вы остынете. Ко мне.
Но от этой мысли, что он может остыть... А ведь так и будет. Так обязательно будет.
Но от этой мысли мне хочется рыдать от тоски.
– Хватит.
– Ты сделал мне больно.
– Я заранее извинился.
– И все?!
– Скажи, что нужно ещё. Я сделаю.
– Тебе живых людей не надо трогать, Хан. Особенно девушек. Будет как с Лилией...
– Удар ниже пояса.
– Или как со мной.
– А как с тобой, Мия?
Размазываю по лицу слёзы, глядя в окно. И чем сильнее стараюсь перестать, тем судорожнее мое тихое дыхание.
– Что я не так сказал, Мия?
– хрипло.
– Вслух. Пожалуйста...
Ему не идёт "пожалуйста". Он и произносит его через силу. Первый раз слышу из его уст.
– Фамадихана!*
– Не понимаю я твой птичий!
– Убить... а через время выкопать труп, чтобы танцевать с ним.
– Зачем это?!