Шрифт:
– Может быть, это связано…?
– Ты имеешь в виду – с убийством? Конечно. Те, кто написали наши жизни, не оригинальны; они редко обладают хорошей фантазией.
– Ты собираешься что-то сделать?
– Да. Я знаю единственное место, куда можно поместить капсулу с лекарством. Сейчас я пойду туда. Если все пройдет хорошо, то я принесу купсулу с собой.
– Ты сможешь сделать анализ?
– Нет, мне придется ставить опыты на животных и на себе. Но я знаю, как позаботиться о безопасности.
– Может, не стоит идти сейчас?
– Все важное нужно делать сейчас. Из этого правила нет исключений. Исключения выдумывают трусы для своего оправдания. Если я не вернусь через два часа, значит, что-то случилось.
– Что?
– Ничего страшного. Я сумею выпутаться, я ведь работаю создателем чудес.
9
Утром он работал. Первыми на прием пришли две женщины – болтливые, глупые и слишком уверенные в себе. Следующей была Нина. Вацлав сразу отметил, что она изменилась. Он привык оценивать людей с первого взгляда: по походке, мимике, жесту, по первому слову.
– Можно? – сказала Нина и остановилась у дверей. Она осталась стоять у дверей так же, как и в прошлый раз, но единственное слово, которое она произнесла, говорило о многом. Оно было сказано с интонацией здорового человека.
– Можно. Я вижу, что сегодня вам лучше, – ответил Вацлав.
Нина села к столу. Ее движния тоже говорили о многом: сейчас она не была бессмысленно открыта, будто рваный зонтик, – она внутренне свернулась клубком и спрятала все, что могла, от посторонних глаз. Отодвигая стул, она споткнулась обо что-то и покраснела.
– Да, лучше, – сказала она, – и намного хуже. Я не могу смотреть людям в глаза. Что я наговорила вам в прошлый раз?
– Ничего особенного, обычный бред.
На ее лице ничего не отразилось – слова упали и погрузились словно в бездонный омут. Там, в глубине, могло скрываться все что угодно. Поэтому следующая ее фраза будет неожиданной, подумал Вацлав.
– Я решила больше никогда не петь, – сказала Нина.
– Вам стыдно?
– Да.
– Но ведь пение здесь ни при чем.
– Я знаю, но все равно.
– Это смертный грех, Бог не прощает самоубийства, – сказал Вацлав.
– А кто говорит о самоубийстве?
– Вы. Вы собрались убивать себя по частям и для начала выбрали самую лучшую часть.
Она улыбнулась. Не ему, а сама себе.
– Я уже решила.
– Вспомните, вы это делаете не в первый раз.
– В первый. Я всегда любила петь.
– Но отказаться можно не только от этого. Вспомните, как много времени вы тратили в детстве и юности, чтобы научиться тому, от чего вы потом отказались.
Она немного подумала.
– Да, я любила вышивать и рисовать. Но оказалось, что в жизни на это нет времени. Но ведь все это еще не умерло, я смогу ко всему вернуться.
– Это еще хуже – сказал Вацлав. – Уходить стоит только навсегда. Будут проходить годы, вы будете возвращаться к своим полуисчезнувшим талантам снова и снова. Сначала это будут таланты, потом увлечения, потом – чудачества. Над вами будут смеяться, вначале скрываясь, потом – открыто. Но вы ничего не сможете поделать с собой – будет достаточно мелочи, полунамека, чтобы воскресить уродов – духовные обрубки былых талантов. Убийства наполовину не прощаются.
– Спасибо. Я пойду, – сказала Нина.
– Вам уже можно купаться в источнике.
Уходя, она обернулась еще раз.
– Скажите, доктор, зачем вы это делаете?
– Я получаю за это деньги.
– Нет, деньги здесь ни при чем.
– Тогда потому, что у меня есть принципы, – сказал Вацлав. – Это полезная вещь, она поддерживает меня, как арматура.
– Вот как раз принципов мне всегда и не хватало. Меня ничто не поддерживает изнутри. Наверное, я похожа на медузу.
– Нет, на морского ежа.
Она улыбнулась – на этот раз ему.
– Расскажите о каком-нибудь из ваших принципов, вдруг он подойдет и для меня.
Вацлав подумал.
– Кто-то сказал в прошлом веке: если не можешь помочь, то просто пройди мимо. Я бы сказал по-другому: если можешь помочь, то ты не имеешь права пройти мимо. Вам подходит этот принцип?
– Нет. Вы ждете кого-нибудь?
– Кто-нибудь обязательно придет.
– Тогда я ухожу, до свидания.
Она почти уходит, движется к двери, оставляя за собой легкое чувство вины – будто невидимый шлейф – так цветок оставляет запах в воздухе, так весло оставляет след на воде…