– Проверьте первый этаж! – дыша через нос, скомандовал я друзьям. – Идите оба!

– Мы быстро! – кивнул Аластир.

– Боги! Сынок! – подскочила матушка Даники с пола, кидаясь ко мне. – Великая Керада! Ну как же так??! Тебе срочно нужна помощь…

Боясь сделать больно, женщина так и не осмелилась прикоснуться, лишь застыла в нескольких шагах от меня.

Ее руки дрожали, по щекам текли слезы, которые она смаргивала.

– Я… я… Возвращайся! В соседней комнате есть большое зеркало, – потребовал лорд Рахман.

– Мы уйдем вместе, когда очистим особняк от шакалов, – возразил я. – Как вы? – посмотрев в глаза хозяйки дома, я перевел внимание на ее супруга. – Я распорядился, чтобы лекарь семьи Карден ждал нашего возвращения. Так что…

– Со мной все хорошо! – кряхтя, поднялся мужчина. – Не впервой сердце прихватывает. Потом отпускает. Рано мне еще умирать! Присядь. Тебе бы силы поберечь.

С этими словами он подошел ко мне, осторожно подталкивая к дивану и подчеркнуто не замечая тела, разбросанные по кабинету.

– Даника цела? – кусая губы, спросила матушка. – Эти… эти гнусные люди говорили, что лорд Вильде пробрался на север.

– С вашей дочерью все хорошо. Она не даст себя в обиду! Что до Андреса, он стал гостем моей темницы. Сомневаюсь, что этот мерзавец из нее выйдет.

– Хорошо! – кивнул лорд Рахман, облегченно вздыхая.

В коридоре послышался шум шагов и все обернулись к двери, а я, выхватив из ножен меч, неуклюже поднялся на ноги.

Мне не хотелось тревожить больное плечо, поэтому каждое движение было осторожным.

В комнате показался Хезар.

– Все чисто! – отчитался он. – Можем возвращаться. Пятерых захватили, пообщаемся с ними. Наши парни живы, у троих незначительные ранения. Слуги напуганы, но все целы. Лорд Рахман, я бы предложил забрать их с собой. Касс?

– Согласен. Людям нужно прийти в себя! – кивнул я.

Через несколько минут мы уже стояли перед зеркалом, смотря на то, как в нем клубится туман.

Я представлял все ту же комнату, в которой мы находились, отправляясь в особняк Рахманов.

Хезар осторожно придерживал лорда, убеждаясь, что мужчине вновь не станет плохо, матушка Даники взяла под руку Аластира. Болтун старательно пытался отвлечь перепуганную женщину от пережитого ужаса. И, судя по всему, у него прекрасно это получалось.

Стражники помогали слугам семьи пройти сквозь коридор и не заблудиться в мрачных глубинах, а завершали наше шествие те, кто вел пленников.

Пропустив вперед тестя и тещу, я последовал за ними, уже слыша встревоженный голос Даники.

– Мама! Папа! Я так за вас испугалась! Все хорошо? Папочка, как сердце? – принялась девушка обнимать родителей, поверх плеча отца замечая меня. – Касс… – весь воздух покинул ее легкие, а глаза расширились от ужаса. – Что? Нет! Кассиан! – вырвавшись из рук мужчины, она кинулась ко мне, но не решилась обнять, ошеломленно смотря на острие клинка. – Как… как это вышло?! Врача! Лекаря! – не дав мне произнести ни слово, закричала громко Даника.

– Прекрати пугать родителей, – шикнул на любимую, здоровой рукой прижимая ее к себе. – Я цел. Подумаешь, царапина.

– Царапина? Ты весь в крови! Кассиан… Я… этот меч…

– Я не собираюсь умирать, – заглянув Данике в глаза, быстро чмокнул ее в губы. – Но лекарь мне нужен.

– Он… лекарь Айбер здесь… Он в соседней комнате. Давай… осторожно!

Я видел, как Даника мечется. Она не хотела оставлять родителей, но и меня не решалась бросить.

Намереваясь сказать, что справлюсь сам, как и всегда, открыл рот, но матушка девушки меня опередила.

– Иди, милая. Ты нужна мужу. Мы уже знаем дом, разберемся сами.

– А я помогу, – подошла к нам Гвен, которую до недавнего времени я не замечал. – Лорд Рахман, вам точно не нужно показаться врачевателю?

– Точно, дитя. Я цел и невредим, – улыбнулся мужчина предположительно своей будущей невестке. – Дочка, мама права. Идите.

Как всегда, не обошлось без ворчания. Лекарь Айбер каждый раз ругался, зашивая мои раны, уверяя, что я слишком беспечный. Может, в его словах и была истина, но я ни о чем никогда не жалел. Не пойди на этот шаг, то сейчас бы успокаивал не встревоженную жену, а девушку, потерявшую родителя. Эта рана определенно стоила двух жизней.